Собственный новый дом! Что еще могла желать Лус Амелия? Но такие чудеса способен творить только один человек – Уго Чавес. Ее Уго Чавес.

Уго решил, что недостаточно транслировать “Алло, президент!” только по официальному государственному каналу, и провел новый закон, согласно которому все радио- и телекомпании страны должны “образовать единое медийное пространство”, иными словами, прерывать собственные передачи и транслировать это или любые другие выступления Чавеса. “Алло, президент!” по-прежнему производила сильное впечатление на публику, правда, теперь часами слушать президента была вынуждена вся страна. Выбора у венесуэльцев не осталось. Однако, как к этому ни относись, но даже противники Чавеса смеялись шуткам главы государства, превратившегося в телезвезду. Не менее интересно было и когда он всю страну брал с собой в путешествия.

Чавес продолжал совершать долгие международные турне, но при этом такое значение придавал своей передаче, что пользовался случаем и выходил в эфир даже из самых далеких мест – из Багдада, Гаваны, с берегов озера Титикака в Боливии, из Волгограда, бывшего Сталинграда, или из Лондона. Иногда он до того увлекался, что не мог остановить поток собственного красноречия, и в результате передача продолжалась дольше задуманного. Под конец Уго никогда не забывал нажать на те клавиши, которые гарантированно обеспечивали ему симпатию и поддержку сограждан.

– Ну вот, дорогие мои земляки, и пришла пора завершать сегодняшнюю программу. Я вынужден вас покинуть, потому что меня ждет Владимир Путин, с которым мы собираемся обсудить большие планы сотрудничества, и все это очень конкретным и очень положительным образом отразится на вас на всех, на женщинах и мужчинах, на ваших семьях. Спокойной ночи – и до следующей встречи. Обнимаю вас и посылаю привет из чудесного, дышащего историей Кремля, из царского дворца, из Москвы, из России.

Между тем Эва отправила своим шефам в ЦРУ донесение:

Уже стало очевидно: насколько Чавесу скучно заниматься делами государства, настолько его притягивают телестудии. Он совершенно уверен, что для укрепления собственной власти гораздо полезнее стоять перед камерами и обращаться сразу к миллионам сограждан, чем сидеть на заседании кабинета министров, где от него требуют решить проблемы, не имеющие решения, и где своими идеями Чавес может поделиться лишь с узким кругом чиновников.

Уго тратит массу времени, придумывая темы, выбирая места для съемок, споря из-за освещения, картинок, которые появятся за его спиной, звука, музыкального сопровождения и, разумеется, кандидатур предполагаемых гостей и тех, от кого поступят “неожиданные” звонки. Он тщательно обдумывает, о каких своих решениях сообщит, что пообещает и какими планами поделится. Обдумывает, кого из подчиненных обругает и кого похвалит и о чем станет говорить более подробно. Съемочная группа должна быть готова ко всякого рода неожиданностям, связанным с капризами главного героя. И все вокруг знают: если его желания не будут немедленно и в точности исполнены, виновных сразу ждет увольнение.

Те, кто работает с ним в студии, первыми смеются его шуткам. Они делают это услужливо, стоя за камерами, когда по ходу программы – во время рассказа о жизни героев борьбы за Независимость, или о путешествиях самого Чавеса, или когда он вспоминает забавные эпизоды из детства, – Уго начинает отпускать шуточки, высмеивая оппозицию либо пытаясь примириться с собственной супругой. Однажды у него вырвались слова, которые никогда не забудут ни телеоператоры, ни министры, ни жена, ни вся страна: “Готовься, Элоиса, сегодня ночью тебе мало не покажется. Помнишь ту нашу ночь в «фольксвагене»?”

Несмотря на вспышки чувственной любви, которую Чавес демонстрирует первой даме исключительно по воскресеньям и с экрана телевизора, Элоиса не занимает заметного места среди тех, кого Уго желает подчинить своему влиянию и с кем хотел бы установить прочные отношения. Таблицу таких лиц Эва Лопес составила с помощью венесуэльских информаторов и аналитиков из Вашингтона.