— А сегодня, что для завтра сделал я, — повторил Громов и тяжело вздохнул.

Натянув на лицо дыхательную маску, Денис Громов вышел из хозяйственного барака. В лицо тут же ударил суровый марсианский ветерок, несший с собой противный всепроникающий красный песок. Денис на секунду зажмурился, больше по привычке, поскольку глаза уже закрывали очки-консервы в стиле «а-ля стимпанк», а когда открыл их, то даже от неожиданности вздрогнул. Прямо перед ним, закрывая солнце, или, может быть, спутники-зеркала дублеры, стояла монументальная богатырская фигура в оранжевой тюремной робе. Череп брит наголо, холодные глаза сверкают осколками льда, а чуть пониже черная дыхательная маска.

«Ну, прямо Бейн из Бетмена», — пришла нелепая ассоциация, а руки сами собой потянулись к кобуре, поскольку взгляд ледяных глаз не предвещал ничего хорошего.

— Да не суетись ты, парень, — усмехнулся Игорек Богатырев и демонстративно сложил руки на груди. Из-за дыхательной маски голос его звучал, словно скрежет металла. — Во-первых, если я захочу, то ты даже и не успеешь схватиться за ствол, а во-вторых, не стоит привлекать излишнее внимание.

Денис завертел головой. С десяток охранников по периметру, многие вооружены ППШ-5, следят за вольготно прохлаждающимися зеками, у которых в этот час нет никаких работ. Один из охранников повернул черный шлем в сторону Дениса и Игорька, явно заподозрив что-то неладное. Громов-младший тут же расслабился и упер руки в бока, мол, ничего серьезного.

— Так-то лучше, — стальным голосом заскрежетал богатырь. — Знаешь, мне тут одна рыжая пташка напела, что у тебя для меня кое-что должно быть.

— И что же? — спросил Денис, хотя сам прекрасно понимал, о чем идет речь. Но вот решила ли Юля брать неуправляемого и опасного Игорька этого мира в свою дальнейшую игру, этого Денис не знал, а поговорить с ёжиком напрямую он еще не успел.

— Не дури мне тут, парень! — вдруг зарычал богатырь и металл в его голосе заскрежетал еще сильнее, словно молот ударился о наковальню. — Девка с волосами цвета корейской морковки обещала, что вы возьмете меня с собой! Я это заслужил, я ей поверил, а она меня сама чуть не пристрелила, вдобавок, я потерял Гризлика и вновь вернулся на Марс. Поэтому вы мне должны. А если нет, — его глаза хищно блеснули полярными звездами, и богатырь надвинулся на Дениса, — то я вас всех сдам! Никакой побег вам не удастся! Да и ты сам в скором времени сменишь свой вертухайский наряд на такую же рыжую, как волосы твоей лживой девки, робу. И когда ты окажешься среди нас — зеков, мы с тобой потолкуем уже в более интимной обстановке. Сечешь, о чем я? — Игорек даже усмехнулся.

«Фу-у, мерзость», — Денис невольно сглотнул, во всех подробностях представив, что с ним могут сделать где-нибудь в тюремной душевой, и эта перспектива ему отнюдь не улыбалась.

— Но сначала я займусь твоим папкой-мусором, — не стал останавливаться на достигнутом эффекте Игорек. — Кстати, за папку ты мне еще спасибо сказать должен, поскольку финку под ребро ему еще не вогнали только благодаря тому, что здесь он под моей защитой. Так что давай не тяни кобылу за хвост. Давай же! — Игорек даже рявкнул, отчего нотки металла в его голосе вновь стукнулись друг о дружку.

И этот его требовательный рык, похоже, привлек внимание охраны. Один из надзирателей хлопнул другого по плечу, и они оба, перехватив ППШ-5 перед собой, зашагали на выручку к нерадивому товарищу.

— Смотри, зашевелились, — окрысился Игорек. — Так что решай быстрей.

Времени и в самом деле не оставалось, поскольку надзиратели быстрым шагом приближались, и мозг стремительно заработал, путаясь в доводах и забывая о логике.

«Отдать или нет? Отдам и фиг знает, чем все это обернется в итоге — такому, как Игорек этого мира, верить нельзя. А если не отдам, то, вообще, весь план может рухнуть… да и отец тогда не жилец и… ДУШЕВАЯ! — В мозгу тут же возникла картинка тесной дешевой с грязной кафельной плиткой, где-то бежит вода, капли ударяются об пол, а вокруг полуголые зеки гогочут и смеются. — Да, черт возьми, будь что будет! Юлька как-нибудь да и выкрутится!»

И Денис стремительно полез в карман и вытащил оттуда таблетку, запрятанную в фольгу.

— Только не в руку, — вовремя шепотом предупредил Игорек, поскольку надзиратели уже подошли. — Кидай на землю. И отвечай когда ее жрать?

— Когда флаг на флагштоке спустим…

— Эй! — выкрикнул один из охранников. — Салага, он, что пристал к тебе?

Денис скинул сверток на землю, тот упал на красный марсианский песок и Игорек тут же на него наступил.

— Не нужно паники, начальник. — Денис готов был поклясться, что под дыхательной маской богатырь растянул губы в улыбке. — Мы просто мило беседовали. Я гляжу, парнишка новенький, вот и решил про Землю спросить, как там дела на родненькой.

— Замолкнул, Богатырев! — наставил на Игорька автомат охранник, он был уже далеко не молод и звезды на его погонах свидетельствовали о высоком чине начальствующего капитана отряда. — А ты, — капитан взглянул на нагрудную нашивку Дениса, — рядовой Громов отвечай, что он у тебя спрашивал?

— Рапортую, товарищ капитан, все так и есть, о Земле осведомлялся заключенный Богатырев, что мол там нового…

— Отставить! — вдруг гаркнул капитан. — Рядовой, а ты что правил не знаешь, с зеками в разговоры не вступать! И не погляжу что ты новенький, рапорт начальству подам. Слышал новую вчерашнюю директиву о Земле вообще не говорить. — И сам отчего-то сглотнул.

* * *

Спустя два дня Громов-старший лежал на нарах в тесной и душной тюремной камере с десятком таких же заключенных, как и он. Несколько минут назад прозвучал звонок к подъему. По тюремному радио играл третий куплет гимна Советского Союза:

Сокамерники пробуждались, подымались с нар, кто-то ругался, кто-то кашлял, кто-то гоготал, и лишь один Громов неподвижно лежал на нарах и через зарешетчатое окно смотрел на центральную площадь ГУЛАГа и на пустой флагшток. Красное знамя на нем отсутствовало, оно валялось внизу на грязном марсианском песке. А на самом флагштоке, в лучах восходящего солнца поблескивала маленькая звездочка-сюрикэн.

— Слышу голос, голос спрашивает строго — а сегодня что для завтра сделал я, — пробормотал Громов, залегшие в душу строки.

Промеж пальцев он сжимал розоватую таблетку.

— Черт подери, я все-таки советский мент, и Денис прав, я дал клятву защищать этот мир, чтобы не случилось! — с этими словами бывший майор милиции опустил таблетку в рот.

Гитарный проигрыш и барабанный бит, сладкоголосый Элвис затянул свой хит:

— Да твою же мать! — выругался человек в белом медицинском халате.