— Моя. Сияющая. Пара! — ещё более игриво, с выделением каждого слова повторил Император. «С фантазией у него неважно» — подумала Сцинка. Лавиния тоже оригинальной не была:

— Мой! Сияющий! Господин!!!

Но придыхивала она при этом старательно.

— Императрица, иду к тебе!

— Отвернись на мгновение, господин, подготовлю для тебя сюрприз! — прощебетала Лавиния.

— И у меня для тебя сюрприз, грязная тварь! — Император ловко прыгнул на кровать, Лавиния завизжала. Сцинка поняла, что ждать нельзя. Она хотела скользнуть под простынь и занять место Лавинии, когда Император отвернётся. Она даже думала изначально сама лечь в постель и ждать. Да если б пришлось разговаривать, как и оказалось, что пришлось бы, она б себя и выдала. А сейчас…

— Сци… А!!! — Лавиния не успела выкрикнуть её имя. И хорошо. Ведь набежит охрана. А пока… женщина кричит, всё так и должно быть, если женщину убивают. Вскочив на постель, Сцинка воткнула в шею Императора отравленную иглу. Он замер, из рук выпала короткая сабля. Зарубить он Лавинию думал, проклятый мясник? Лавиния забилась на кровати в угол. Она успела вцепиться в руку своего убийцы, остановив удар. Перебравшись так, чтоб Император видел её лицо, Сцинка, выговаривая каждое слово по слогам, предупредила:

— Легкой смерти не жди.

Легкой смерть Сияющего Императора не была. Но прежде Сцинке пришлось разбираться с охраной. Дверь была оставлена приоткрытой — на случай, если его Сиятельной особе понадобится помощь. Но крикнуть Император не успел. Так что, проверив, что мужчина неподвижен, Сцинка спрыгнула с кровати, прикрыла дверь и накинула засов. Лавиния, наконец начав соображать, тоже слезла с ложа и придвинула к двери сундук.

— Это их не остановит, но задержит. Уходи в окно, — скомандовала Лавинии Сцинка.

— Как же это? Я? Императрица?

— Давно ли ты Императрица? — съязвила Алиша. — Вылезай в окно, верёвка под кроватью.

— Да как же я людям объясню?

— Своё спасение? — Алиша нахмурилась. — Скажешь, что убийца напал на тебя, а Император защитил. Ты спаслась.

Кивнув, Лавиния метнулась было к окну, потом вспомнила про верёвку, вернулась к кровати. Увидела неподвижного Императора. Постояла, посмотрев на него, подошла ближе, наклонилась.

— Чтоб ты сдох, скотина! Какая я тебе грязная тварь? Я сегодня полдня мылась!

— Не переживай, сдохнет. Сия чаша никого не минует, — Сцинка достала последние иглы и нож.

А ведь так выходит, что и Ада помогает ей. И Заира, и Императора Сцинка обезвредила ядом Пустынной Адениум. Как она там, в аду? Уже хорошо прожарилась? «Жди меня, я скоро, — размышляла про себя Сцинка, представляя себе лицо своей бывшей мадам, — жди меня, ведьма. Встретимся, поговорим. Знаю, тебе там в аду без меня скучно». Император медленно пропитывался ядом.

В дверь заскреблись. Послышалось:

— Господин? Господин, вы в порядке?

Неужели она замешкалась? Задумалась, должно быть. С другой стороны: много ли времени потребовалось бы, чтоб зарубить Лавинию? А ведь Сцинка возится уже куда дольше. Дверь толкнули. Ещё и ещё.

— Господин! Отзовитесь, господин! Отзовитесь!

Выломают. Засов прыгает. Сундук трясётся и отъезжает. Пора.

Сцинка удостоверилась: Император мёртв. Онемевший, обездвиженный, он мог лишь наблюдать, как его убивают. Пульс не прощупывался, хотя своим непослушным, бесчувственным пальцам Сцинка доверяла мало. Но ждать больше нельзя. Сундук опрокинулся, дверь поддалась под напором сильных тел, засов вылетел и с грохотом упал на пол. Сцинка вскочила с кровати и тенью скользнула по веревке в окно.

Эта ночь была бессонной для всех. И для стражи, что нашли своего правителя убитым, и для министров, которых вытащили из постелей, вырвали из объятий наложниц и, испугав страшной вестью, заставили собраться вместе. Для вельмож, что представляли интересы Севера и Юга, и многие из них теперь ругались с городской и дворцовой стражей, чтобы попасть если не на совет, то хотя бы оказаться у дверей палат, где будет решаться судьба Империи. Для жрецов, коих поставили перед фактом, что снова Сияющая пара расколота, но теперь уже убит Император, а этого от народа не скроешь, ведь народ знает своего господина в лицо!

Бессонной и в той же мере беспокойной ночь была и для Лавинии со Сцинкой. Совершив побег из матушкиных покоев через окно, обе чуть не были схвачены стражей, но прежде оказались в верных руках своих служанок и успели скрыться в укромных углах. Все ждали новостей и боялись рассвета. Решительные времена требуют решительных мер, так думалось Сцинке. Им с Лавинией тоже предстояло попасть на совет.

Лавиния облачилась в траурное платье Императрицы-матери, Сцинка предпочла одежду слуги. В таком виде они и явились на встречу министров и жрецов. Собрание шумело, гневные выкрики сменялись то льстивыми, то трусливыми. С появлением Императрицы-Матушки затишье если и наступило, то едва ли на один миг.

Момент, всем понятно, исторический. Новый Император убит, едва успев вкусить власть. Стена — его проект. Люди, которым было выгодно отгородиться от Юга, и помогли Самому взойти на трон. Что же будет теперь с его смертью? Новый конфликт интересов? Матушка, хоть и обновилась, но с чьей же подачи? Культ её никто не решится пошатнуть, особливо в такое неспокойное время.

Сцинка, подавая вино и воду, заметила пусть не во главе стола, но не в последних рядах важно сидящего в окружении приспешников и слуг Мулу. Тут, значит, паршивец. Сцинка немного успокоилась. Лавиния сидела молча. Что Алиша точно понимала, так то, что народ держится за Императрицу-мать, видя в ней свою единственную отраду и спасительницу. Стало быть, народ в обиду её не даст. А значит, чтобы обезопаситься и закрепиться, Лавинии следует изменить устоявшийся обычай и показать Империи своё лицо.

Дворец Министров вмещает в себя пять десятков комнат, расположенных в два уровня вокруг центрального внутреннего двора. С восточной стороны вместо многих комнат одна большая, состоящая, как и остальные сорок девять, из центрального зала и еще пары комнат, выходящих в этот самый зал.

В самом большом зале проходит сейчас собрание. Внутри шумно и душно. Да и пожалуй, темно, хоть на внешних стенах имеются небольшие окна для освещения и вентиляции. Сцинка следила за входом, по возможности, поглядывала в окно. Как бы какой новый правитель самолично не пожаловал с армией, чтобы захватить власть.

Мула же был спокоен. Он как раз говорил, что имеется человек на роль Императора, и он, в отличие от прежних, мягок и сговорчив. Сцинка по уверенности слов Мулы рассудила, что того человека, стало быть, уже купили люди Юга.

— Что судить и рядить, уважаемые! — Мула взял слово. — Императрица-мать при нас, слава Всевышнему! Следующий в очереди на императорский трон жив и здравствует. Так что же печалиться? Не лучше ли подумать, как худы стены, что не смогли защитить Сияющего правителя нашего от руки убийцы!