Весь четверг Мередит провела с Кэлом. В этот день онзнакомил ее со служащими, занимающими на предприятии ключевые посты. Беседы сними были для Мередит не только интересны, но и полезны: теперь онапредставляла себе механизм работы во всех деталях.

После обеда она позвонила к себе на работу. Там не произошлоничего, что требовало бы ее вмешательства. Мередит сказала, что улетает нанесколько дней по семейному делу; они и не подозревали, что в мыслях она ужеименует фирму с Уолл-стрит своей «прежней работой».

— Не хочешь ли сегодня поужинать со мной и сдетьми? — спросил Кал вечером, когда они собрались уходить.

Все уже разошлись; они остались одни в здании. Мередит ужезаметила, что в Калифорнии, в отличие от Нью-Йорка, служащие не засиживаются наработе долго. Трудоголики с Восточного побережья сплошь и рядом работают додевяти-десяти часов, а то и до глубокой ночи; здесь же кабинеты пустеют ужевскоре после пяти. Кэл прав, калифорнийцы живут в ином ритме. Они большевнимания уделяют здоровью, личной жизни, развлечениям. Жители Нью-Йоркаработают до изнеможения, а вернувшись наконец домой, бессильные валятся впостель или, в лучшем случае, плюхаются в кресло перед телевизором.Калифорнийцы же засветло уходят с работы и отправляются играть в теннис илипоработать в саду. Поэтому и выглядят и держатся они иначе. Среди калифорнийцевредко встретишь человека бледного, изможденного, осунувшегося; все ониподтянуты, мускулисты и загорелы, все ходят, гордо расправив плечи и смелоглядя вперед. А ньюйоркцы выглядят озабоченными.

— Это было бы чудесно, но в девять прилетает Стив, и ядолжна его встретить, — объяснила Мередит.

— Тогда поужинаем пораньше. А потом я отвезу тебя ваэропорт.

— Это не обязательно. Я возьму такси, а потом мы с нимпоедем в отель и поговорим обо всем.

Кэл уже назначил для Стива на завтрашний день встречи вГлавном госпитале Сан-Франциско и в Окленде. Кроме того, Мередит знала, чтоСтив уже созвонился со своими стэнфордскими друзьями. Так что в пятницу онбудет занят; если они хотят поговорить по душам, это надо сделать сегодня.

Самой Мередит завтра тоже скучать не придется: Кэл обещалпознакомить ее с важными клиентами. Сегодня они слышали новости с биржи:количество проданных акций неуклонно росло. «Все складывается как нельзя лучше,наверное, сама судьба на нашей стороне», — думала Мередит.

— Соглашайся, Мередит. Устроим пикник на заднем дворе.Я сам поджарю гамбургеры и хот-доги на всех.

Вот что еще удивляло и привлекало Мередит в Кэле — полноеотсутствие снобизма, обычной черты богатых и удачливых. Неделю назад он ужиналв элитном лондонском клубе, а сегодня готов своими руками жарить на заднемдворе хот-доги и гамбургеры. Нет, такое зрелище она не в силах пропустить!

— Хорошо, Кэл, — согласилась она, — еслитолько дети не будут возражать.

Она до сих пор не могла забыть, как встретили ее детиКэллена в прошлый раз!

— Все будет хорошо, — успокоил ее Кэл.Действительно, в основном все прошло нормально.

Энди первым поздоровался с Мередит и торжественно,«по-взрослому» пожал ей руку. Оказывается, он запомнил, что муж у нее — доктор.Джули держалась суховато, но вежливо. Даже спросила, как прошел полет, исообщила, что отец привез ей из Парижа «обалденный свитер». Мередит не сталарассказывать, что помогала Кэлу выбрать подарок для дочери, хоть в глубине душии была очень рада, что Джули ее выбор пришелся по вкусу.

Одна Мэри Эллен не желала менять гнев на милость. Увидев,как Кэл помогает Мередит выйти из машины, она вспыхнула и бросилась в дом. Заужином сидела мрачнее тучи. Когда Мередит упомянула, что встретилась в Лондонес ее матерью, Мэри Эллен бросила на нее подозрительный взгляд исподлобья, анесколько минут спустя буркнула, что у нее много уроков, и скрылась у себя вкомнате.

— Они с матерью не слишком ладят, — объяснил Кэл,когда дети встали из-за стола и разошлись по своим делам. Симпатичная пожилаяэкономка (Кэл рассказывал, что эта женщина — настоящий подарок) убрала со столаи подала кофе. — Мне кажется, Шарлотте неприятно сознавать, что у неетакая взрослая дочь — это напоминает ей о собственном возрасте. Свою досаду онавымещает на Мэри Эллен, а та уверена, что мать ее терпеть не может. Она тяжелеевсех переживала уход матери — ведь ей тогда было уже шесть, а в этом возрастедети понимают больше, чем мы думаем.

Мередит молчала: ей было жаль эту угрюмую девочку,обреченную жить с чувством собственной неполноценности и обидой на весь свет.Что может быть тяжелее, чем сознавать, что самый близкий человек — родная мать— видит в тебе лишь досадную обузу? Вот еще одна жертва бессердечия ибезответственности Шарлотты, думала Мередит. Еще одна незаживающая рана, ещеодна искалеченная судьба.

Когда подошло время ехать в аэропорт, Кэл снова предложил ееподвезти, но Мередит наотрез отказалась, и он не стал настаивать. Кэл понимал:первый вечер им со Стивом лучше провести наедине.

Кэл вызвал по телефону такси и пригласил Мередит вместе соСтивом завтра к себе на ужин. Мередит приняла приглашение, заметив, что Стивуне терпится с ним встретиться, правда, почему, объяснять не стала. К чему Кэлузнать, что Стив ревнует?

Мередит хотелось, чтобы Стив познакомился с Кэлом и высказалсвое мнение о нем. Стив хорошо разбирался в людях, и Мередит всегда доверялаего мнению. Ей искренне хотелось, чтобы эти двое мужчин понравились друг другу.

Увидев Стива в здании аэропорта, Мередит горестно всплеснуларуками. Стив не изменил своей привычке: вид у него был самый затрапезный: шортыцвета хаки, мятая рубашка. Ну понятно: значит, он и не подумал переодетьсяпосле дежурства и, не заходя домой, поехал в аэропорт. На плечи у него былнакинут твидовый пиджак, продранный на обоих локтях — тот самый, что Мередитдва года назад запихнула в дальний угол верхней полки шкафа! Выбросить его унее не хватило духу — она еще помнила, какой скандал устроил Стив, когда вмусорное ведро отправились его любимые шорты.

Но кто же мог знать, что Стив откопает эту археологическуюдревность и привезет на себе в Сан-Франциско?

— Господи, зачем ты напялил на себя это старье? —воскликнула она.

— А в чем дело? — ответил Стив. — Надеюсь,нам не придется идти на званый вечер?

— Придется. Завтра мы приглашены к Кэллену Доу. У тебяесть другой пиджак?

Несколько секунд оба сердито смотрели друг на друга и вдругпрыснули со смеху.

— Не беспокойся. Пусть мой пиджак с виду неказист, затов нем чувствуется индивидуальность. Кэл — мужчина, он меня поймет.

Стив ненавидел новые, отглаженные вещи и никогда не понимал,почему Мередит то и дело предлагает положить его брюки под пресс. Большую частьвремени он был одет именно так и уже не представлял себя в чем-то ином. Стив небыл неряхой, на его вещах трудно было найти грязные пятна, зато в дырах,потертостях и складках недостатка не было.