но я зябко вздрогнула и отпрянула. Его руки холодные, совсем не такие, как у императора. – Авелина, ну прости меня…

– За что, Ваше Сиятельство? – едко выплюнула я, разворачиваясь к мужчине с натянутой улыбкой. – Вы все верно сказали. Я немного заигралась.

Растерянность явственно читалась на его лице, но он попытался ее скрыть за хмуро сведенными бровями и поджатыми губами.

– Я торжественно обещаю, что бывшая поломойка больше не будет совать нос в императорские дела. Более того, уже сегодня вечером я покину дворец.

– Ты не можешь, – в его словах я ощущала холод всех зим, – у нас договор.

– То есть ты меня в темницу посадишь? – фыркнула, переходя на «ты». – Или, быть может, вообще убьешь?

– Авелина, мы можем все обсудить в более спокойной обстановке? – Дэррек рвано выдохнул. До моих покоев оставалось всего ничего, и он явно намекал на разговор там. А потом со злостью добавил: – Да, я был неправ, признаю! Что еще ты хочешь от меня услышать?

– Ни-че-го, – по слогам ответила я, улыбнулась и развернулась, продолжая путь и приговаривая: – Совершенно ничего.

В груди клокотала злость. Она уже распахнула свою огненную пасть, опаляя все тело жаром. Мерзко чавкала и с хлюпающим звуком всасывала каждую здравую мысль – в особенности: «Какого черта я вообще так разговариваю с имперским герцогом?» – в свое нутро.

Все попытки взять себя в руки, обратиться к гласу рассудка оказались тщетными. Меня обуяло такое пламя, что этот праведный голосок испуганно забился в самый угол сознания, не рискуя и носа показывать.

– Да дай мне объясниться! – Дэррек требовательно потянул меня за локоть, развернул к себе.

Секунда, и я оказалась прижата к стене в арке, которая совсем недавно была по левую руку в метре от нас.

– Что ты делаешь? – процедила я.

Мужчина был совсем близко. И даже в темноте ниши я видела блеск его глаз, упрямо сжатые губы.

Но в ответ услышала лишь щелчок, и стена резко отъехала в сторону. Не удержавшись на ногах от напора и такой несвоевременной подставы от стены, я повалилась назад. Дэррек попытался удержать меня, но, по всей видимости, сам не ожидавший такого развития событий, смог лишь смягчить падение.

Стенка схлопнулась так же поспешно, как и отъехала. Мы оказались в полной темноте.

– Где мы? – испуганно поинтересовалась я, чувствуя тепло тела мужчины, на котором лежала сверху. Как так вышло – ума не приложу.

– Понятия не имею, – почти сразу отозвался Дэррек. Рук с талии он не убрал, только сильнее прижал к себе. – Но тут много тайных ходов, они все связаны между собой. Мы найдем путь наружу, не переживай.

Буквально через мгновение над нами появился тусклый магический шар, освещающий место, где мы оказались. Вот только я смотрела не вокруг, а на Дэррека. Он жадно отвечал на этот взгляд, будто бы видел впервые. Изучал каждую черточку, каждый изгиб на моем лице.

Я не знаю, сколько это продлилось – вечность или несколько минут. Но казалось, за это время мы успели поговорить, попросить друг у друга прощения и прийти хоть к какому-то консенсусу.

– Авелина, правда, прости, – Дэррек первым нарушил эту магическую тишину. – Я был неправ и не знаю, что на меня нашло. Я… – Он поморщился, но добавил: – И император, мы очень ценим твою помощь. И я прекрасно знаю, что никакая ты не поломойка, а самый настоящий капитан быстроходного судна и замечательной профессиональной команды матросов.

– Ты тоже прости, – выпалила я, зажмурившись. – Мне не стоило называть тебя конченым идиотом и полным придурком.

– Это когда ты называла меня идиотом и придурком? – удивленно поинтересовался он.

– Ой. – Я не смогла сдержать улыбки и высвободилась из этого горизонтального плена. Встала на ноги и осмотрелась.

Мы оказались на развилке из трех дорог. В стене, которая нас вероломно опрокинула в объятия тайных ходов, не виднелось никаких рычагов и подвижных камней. Простая, почти идеально ровная стена. Прекрасно.

– Так когда, Авелина? – В тоне Дэррека звучали смешинки.

– Ты знаешь, куда нам идти? – увильнула я от вопроса. Не говорить же, что мысленно.

– Думаю, если пойдем вдоль стены, то наткнемся на выход, – уже серьезно ответил Дэррек, отряхивая камзол от многовековой пыли.

По этому коридору слишком хорошо было заметно, что если им и пользовались, то в крайне редких случаях.

– То есть направо, – пробормотала я, шагая вперед.

– Так не терпится собрать вещи и уехать из замка? – Мужчина вновь коснулся моего плеча, останавливая.

– Я погорячилась, – признала. Но не смогла не добавить: – Если с разрешением я еще могу повременить, то историю моей матери, увы, сможешь рассказать мне только ты. А значит, надо выполнять свои обязательства.

– То есть если я расскажу тебе ее прямо сейчас, то ты тут же уедешь? – Я не понимала, говорит Дэррек с юмором или напряженно, так отстраненно звучал его голос.

– Если ты расскажешь мне эту историю прямо сейчас, то за мной будет должок, – серьезно ответила я.

А ведь хороший вопрос. Уеду ли? Над этим и правда стоило подумать. Невыносимо сложный вопрос. Впрочем, и сам путь не легче. Я слишком отчетливо понимала, что даже если у меня ничего не получится в столице, то я могу отправиться в любое другое королевство. Даже в то, которое никакого отношения к империи не имеет. Начать жизнь с нового листа и уже другим правителям и главам службы безопасности доказывать, чего я стою…

– Крыса, – флегматично заметила я, подмечая длинный лысый хвост с жирной серой тушкой, мелькнувший в паре метров от нас. – Мне казалось, что во дворце тщательнее относятся к чистоте.

– Я не виноват, что в поломойки берут людей, которые активнее мозгом работают, чем руками. – По всей видимости, Дэррек этой фразой попытался сгладить вину за недавнюю оплошность, но при слове поломойка я вновь обиженно насупилась.

– Я и правда поломойка, – пробормотала я скорее самой себе, чем Дэрреку. – После смерти матери я только и делала, что драила, мыла, начищала и обслуживала троих мужиков. Отчима и сводных братьев. Мой день начинался с похода на ярмарку. Я покупала продукты, возвращалась, готовила завтрак. Потом мыла посуду, заправляла постели, драила полы и вновь шла