на несколько недель нам нужно будет организовать посещения. Вам удобнее вечер?

Уставившись на пузырек с таблетками, Арт теребил мочку уха. Я улыбалась и кивала, улыбалась и кивала, твердо решив задвинуть все свои вопросы подальше. Потом об этом буду волноваться. Не сегодня. Сегодня у меня хороший день. Нат вернется домой. Зоуи просияла и начала что-то печатать в своем ноутбуке.

– Отлично. Тогда мы вам пришлем письмо с уведомлением, когда найдем свободное окошко.

Дверь кабинета открылась, и в серой переноске с сетчатой материей вместо дверцы внесли Нат. Сквозь сетку торчал клочок серой шерсти, будто она вся сплющилась внутри. Какое же облегчение я испытала, когда увидела, что она собрана и готова к отъезду, и тепло разлилось у меня в животе. Все было хорошо. Все будет хорошо. И скоро мы вернемся к тому, с чего начинали.

Но нам еще предстояло кое с чем разобраться, так что обратный путь выдался не из приятных. Мы оба были как на иголках, но я не уверена, что Арт разделял мои переживания. Если по идее мы должны быть единодушны, то в тот момент наши души разрывались и прятались по углам. Я вжалась в пассажирское сиденье и прикрыла рукой глаза от ослепительных вспышек между деревьев.

– Зачем ты им соврала?

Я не знала, что ответить. Конечно, я знала ответ, но ему бы он вряд ли понравился.

– Я просто хотела, чтобы все стало по-прежнему. Обустроим где-нибудь комнату для Нат, и все обойдется.

– Нора, они знают, где мы живем. Они нагрянут к нам и увидят, что комнаты для нее у нас нет. На что это похоже, если ты начнешь им врать?

– Я не соврала. Я просто сказала, что у меня есть на примете комната.

– Какого черта, Нора?

Арт вцепился в руль.

– Мы с тобой вообще-то на одной стороне. И мы им не просто так платим.

– Мне не понравились ее намеки, что наш дом для Нат не подойдет, раз мы не можем запросто себе позволить пристройку под заказ. У нее есть наши файлы, она в курсе, что дом у нас не самый большой, и деньгами мы направо и налево не сорим. Это просто неуместно. Так же, как и спрашивать о стационаре. С чего это вдруг?

– Работа у нее такая, Нора, – спрашивать.

– Но мы же это не потянем. Так зачем вообще спрашивать?

– Ну как, ведь никогда не знаешь наперед, вдруг и на нас удача с неба свалится. Может, моя книга принесет нам целое состояние, или ты поднимешься по службе в «Стокерс». Все может быть. В нашей жизни все сейчас работает на нас, это же хорошо.

Мне не хотелось больше с ним об этом говорить; удручало то, что он встал не на ту сторону. «Истон Гроув» сделала все, что было в ее силах, это правда, но она нас как будто дразнила – то близко держит, то опять отдаляется. Зачем это все, когда она должна блюсти наши интересы? Арту я больше не стала ничего говорить, а Нат тихо сидела в переноске на заднем сиденье. Молчание нарушил Арт, когда мы были где-то в десяти минутах от дома.

– Так куда нам в итоге ее поселить? – спросил он. – Может, отгородим для нее часть чердака?

– Нет, Зоуи сказала, что за ней первое время нужно приглядывать. Надо, чтобы мы могли сидеть рядом с ней.

Моя идея заключалась в том, чтобы отвести под это на ближайшие пару недель нашу спальню. Небольшая безопасная комната; закроем шторы, подкрутим обогреватель, и днем комната будет в ее полном распоряжении, ну а ночью, хочется надеяться, она все равно будет спать. Самое разумное решение, как по мне. Арт поначалу спорил, но я ему напомнила, что в противном случае Нат придется поселить в его кабинете, так что вскоре он поднялся на чердак за ее спальным ящиком, лотком и мисками для еды и воды.

Нат никогда до этого не оказывалась в нашей спальне, и нужно было дать ей там пообвыкнуться. Мы оставили открытой крышку переноски, а сами ушли и прикрыли за собой дверь, решив, что слишком много впечатлений ей ни к чему.

Арт кашлянул в локоть и прильнул ухом к двери.

– Надо, наверное, замок поставить, как думаешь?

Мы убедились, что дверь плотно закрыта, и спустились по лестнице, чтобы отдышаться. Руки у меня тряслись от волнения, как в день знакомства с Нат. Мы сидели на кухне молча – только прислушиваясь к скрипу половиц над нами.

12

Иногда я просыпаюсь от тишины. Она пронизывает пустоту, она громче, чем звук. Первое, о чем я думаю: «Ты все еще тут? Пожалуйста, не уходи от нас. Прошу тебя, не умри под покровом ночи. Как я смогу поднять твое тельце, когда я сама такая мягкотелая и малодушная?»

Но с приходом осени Нат только и делала, что спала под кроватью, а изгиб ее спины напоминал гору, заросшую вереском, вздымавшуюся между мной и рассветными лучами.

Наш новый метод отлично работал – по крайней мере, поначалу. Арт заглядывал к Нат в течение дня, когда ходил в туалет или чего-нибудь перекусить на кухне; с его слов, привычки у нее с переездом практически не изменились. Спать, бегать, есть, спать. Занавески мы держали закрытыми, чтобы никто из дома напротив ненароком ее не увидел, а в комнату поставили лампу дневного света. Всякий раз, стоило Арту заглянуть в дверную щелочку, Нат либо лежала, развалившись на боку, либо вылизывалась длинным чувственным языком. Каждые пару часов она вдруг срывалась с места и носилась по комнате, как будто гонялась за невидимым юрким зверьком.

Каждое утро Арт поднимал Нат на кровать и крепко держал, пока я пылесосом чистила ковер, густо укрытый слоем меха. С переходом в подростковый возраст весь этот подшерсток был ей уже ни к чему; и, хотя мы знали наперед, что так будет, но я все равно каждый раз советовалась с Артом, подметая пол второй раз за день: «Это точно нормально? Ничего, что она столько шерсти теряет за раз?»

Пожалуй, единственный ущерб от передачи спальни в распоряжение Нат был в том, что она стала поднимать ковер у двери и грызть паркет под ним. Как-то утром она вытащила из-под матраса мое лоскутное одеяло и уволокла его в другой конец комнаты. Арт поднял его за измусоленный краешек.

– А это откуда взялось?

Я села на постели и расслабила мышцы лица.

– Обри мне его сшила, когда я только въехала на новую квартиру. Оно уже совсем ветхое.

Скривившись, Арт вертел его в руках.

– А почему оно такое… несуразное? Она что, наобум его шила?

– Она хотела сделать вязаное одеяло, вон, видишь, желтый кусочек? Но выходило слишком долго, так что