Однако один из офицеров полиции Дерри считает, что всепроисходило, мягко говоря, несколько иначе.

Репортаж Киркленда шел своим чередом, теперь на экранекрупным планом показывали Лейдекера, казалось, смирившегося с микрофоном,маячившим у его лица.

— О спонтанности говорить не приходится, — произнес он. —Налицо тщательно проведенная подготовка. Скорее всего, «Друзья жизни» заранееспланировали, как именно ответить на согласие Сьюзен Дэй приехать свыступлением, они просто выжидали, пока сообщение об этом не появится вгазетах, что и произошло сегодня утром.

Теперь камера показывала обоих мужчин. Киркленд одарилЛейдекера своим самым проницательным взглядом.

— Что вы имеете в виду, говоря «тщательно проведеннаяподготовка»? — спросил он.

— На большинстве плакатов, которые они несли, фигурировалоимя мисс Сьюзен Дэй. К тому же мы обнаружили более дюжины вот этих вещичек.

Маска «полицейский, дающий интервью» на лице Лейдекерасменилась удивительно человеческими эмоциями; Ральфу показалось, что этоотвращение и неприязнь. Лейдекер показал прямо в камеру пластиковый пакет, инесколько ужасных мгновений Ральф был уверен, что видит внутри искалеченного,окровавленного младенца. Но затем он понял, что чем бы там ни было красноевещество, внутри пакета находится кукла.

— Вряд ли они купили все это у Кмарта, — пояснил Лейдекертелерепортеру. — Это уж сто процентов. Затем показали разбитые, перепачканныестекла. Камера медленно переходила от одного окна к другому. Вещество наизмазанных стеклах сильно напоминало кровь, и Ральф решил, что он не хочетдоедать спагетти с сыром. — Демонстранты принесли с собой кукол, внутри которыхбыла смесь сиропа «Каро» с красным пищевым красителем, — подвел итог Киркленд.— Они швыряли кукол в стены здания, выкрикивая лозунги против Сьюзен Дэй.

Два окна разбиты, но особенного ущерба не нанесено.

Камера остановилась, показывая запачканное оконное стекло.

— Многие из кукол разбились, — говорил между тем Киркленд, —разбрызгивая вещество, сильно напоминающее кровь. Это, естественно, напугалослужащих, ставших свидетелями такой бомбардировки.

На экране появилась приятная темноволосая женщина в слаксахи пуловере.

— О, посмотрит, это же Барби? — закричала Луиза. — Вот это!

Надеюсь, Симона тоже смотрит телевизор! Может быть, мне…Теперь настала очередь Мак-Говерна усмирить ее.

— Я так испугалась, — говорила Барбара Ричардс. — Сначаламне показалось, что они действительно бросают в окна эмбрионы или мертвыхмладенцев, трупики которых им удалось каким-то образом раздобыть.

Даже когда прибежала доктор Харпер, успокаивая нас и убеждая,что это всего лишь куклы, я не была вполне уверена.

— Как вы сказали, они что-то скандировали? — спросилКиркленд.

— Да. Я слышала, как они выкрикивали: «Прочь из Дерри, Ангелсмерти!» На экране снова появился Киркленд.

— Около девяти часов утра демонстрантов доставили вполицейский участок на Мейн-стрит, Лизетт. Насколько я понял, двенадцать из нихпосле допроса были отпущены, шестерых же арестовали за злостное хулиганство.

Кажется, в продолжительной войне против абортов в Деррипрозвучал еще один выстрел. Джон Киркленд для новостей Четвертого канала.

— "Еще один выстрел…" — начал было Мак-Говерн ивскинул руки.

На экране снова появилась Лизетт Бенсон.

— А теперь послушаем Энни Риверс, которая около часа назадбеседовала с так называемыми «Друзьями жизни», которых арестовали утром.

Энни Риверс стояла на ступеньках полицейского участка наМейнстрит вместе с Эдом Дипно и каким-то высоким, болезненно-желтушным типом.

Эд выглядел опрятным и особенно располагающим к себе в серомтвидовом пиджаке и брюках. Высокий мужчина с козлиной бородкой был одетподчеркнуто небрежно — видимо, в его представлении именно так должны одеватьсяпролетарии штата Мэн: вытертые джинсы, застиранная рабочая блуза, подтяжкицвета пожара.

Ральфу понадобилась всего секунда, чтобы узнать его. Это былДэн Далтон, владелец магазина подержанной одежды. В последний раз Ральф виделего по другую сторону витрины «Сэконд хэнд», машущего рукой в сторону ХэмаДейвенпорта и всем своим видом как бы говорящего: «Кого интересует твоемнение?»

И все-таки взгляд Ральфа был прикован к Эду Дипно, Эду,такому аккуратному, подтянутому и собранному. Очевидно, Мак-Говерн почувствовалто же самое.

— Господи, не могу поверить, что это тот самый человек, —пробормотав он, — Лизетт, — говорила между тем хорошенькая блондинка, — со мнойрядом Эдвард Дипно и Дэниел Далтон, оба жители Дерри, арестованные за участие вутренней демонстрации. Все правильно, джентльмены? Вас арестовали?

Они кивнули — Эд с едва заметной иронией, Далтон — с оченьрешительным видом. Взгляд, которым он окинул Энни Риверс, можно было расценить(по крайней мере, так показалось Ральфу) следующим образом: в какой же изклиник, практикующей аборты, я видел вас, миледи?

— Вас освободили под залог?

— Мы заплатили сами. Сумма оказалась незначительной, —пояснил Эд. — Мы не собирались причинять кому-либо вред, Да ведь никто и непострадал. — Нас арестовали только потому, что безбожные правовые структурыэтого города на нашем примере решили показать, на что они способны, добавилДалтон. И Ральфу показалось, как на мгновение напряглось лицо Эда.

Выражение «снова-он-об-этом».

Энни Риверс вновь поднесла микрофон к губам Эда.

— Главное здесь не философия, а практика, — сказал он. —Хотя людям из Центра помощи женщинам больше нравится разглагольствовать о своихстараниях в области правовой защиты женщин и детей, об успешной лечебнойдеятельности в прочих не менее полезных вещах, существует и обратная сторона.Реки крови вытекают из Центра помощи женщинам.

— Невинной крови! — истерично воскликнул Далтон. Глазасверкали на его вытянувшемся, худом лице, и Ральф внезапно осознал: по всемувосточному Мэну люди смотрят эту программу и считают, что человек в красныхподтяжках — безумец, в то время как его сподвижник кажется вполне разумным ирассудительным парнем. Это было почти забавно.

Эд расценил вмешательство Далтона как некий эквивалентАллилуйя и выдержал паузу, прежде чем заговорить снова.

— Кровопролитие, массовое убийство происходит в Центре ужеболее восьми лет, — сказал Эд. — Многие люди — особенно такие радикальныефеминистки, как доктор Роберта Харпер, главный администратор Центра, —предпочитают напускать туману, используя эвфемизмы типа «раннее прерывание», ноговорят-то они об аборте — акте оскорбления и насилия общества над женщиной.