— Да нет же, я тебе верю, — успокоила его Луиза, — я просто…Ошеломлена. И испугана.

— Ральф, тебе стоит рассказать все Джону Лейдекеру, —заключил Мак-Говерн. — Едва ли он сможет хоть как-то использовать подобнуюинформацию, но, учитывая ситуацию с новыми дружками Эда, думаю, он должен обэтом узнать.

Ральф помолчал, тщательно обдумывая предложение, затемкивнул и поднялся.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Не прогуляться ли нам,Луиза?

Женщина покачала головой:

— Я устала. И несколько — как теперь называют это состояниедуши? — «в растрепанных чувствах». Думаю, мне лучше немного вздремнуть.

— Обязательно, — согласился Ральф. — Ты действительновыглядишь утомленной. И спасибо, что так вкусно накормила нас. — Ральфнаклонился и поцеловал ее в уголок рта" Луиза взглянула на него удивленно.

6

Ральф выключил свой телевизор часов шесть спустя, когдаЛизетт Бенсон закончила программу новостей, уступив место на экране спортивномуобозревателю. Демонстрация протеста возле здания Центра перешла на второе место— главной новостью вечернего выпуска стало заявление, что губернатор Грета Пауэрсупотребляла кокаин, будучи студенткой колледжа, — и не прибавилось ничегонового, правда, теперь Дэна Далтона представили как главу организации «Друзьяжизни». Ральф подумал, что более подходящим определением для Дэна стало бы«подставное лицо». Находится ли еще Эд под надзором полиции? Однако болееинтересно то, каково отношение работодателей Эда к его художествам в Дерри.Ральф считал, что их больше обеспокоит происшедшее сегодня утром, чем избиениежены, имевшее место месяц назад; он только недавно прочитал, что лабораторииХокинга вскоре станут пятым исследовательским центром на северо-востоке страны,занимающимся эмбриональными тканями. Возможно, у них не вызовет восторгасообщение, что один из сотрудников-химиков арестован за бомбардировку здания,где делают аборты, куклами, наполненными имитацией крови. А если бы они зналивсю степень его безумия…

«А кто же поведает им об этом, Ральф? Может быть, ты?»

Нет. Так далеко заходить он не собирался, по крайней мере внастоящее время. В отличие от его похода в полицейский участок для разговора сДжоном Лейдекером о прошлогоднем инциденте, это было бы похоже на травлю. Всеравно что написать «Убить эту суку» рядом с фотографией женщины, чьи взгляды несовпадают с твоими.

«Все это чепуха — разве ты не понимаешь?»

— Я ничего не понимаю и не знаю, — ответил сам себе Ральф,встал и подошел к окну. — Я слишком устал, чтобы понимать. — Но глядя из окнана двух мужчин, выходящих из «Красного яблока», он действительно понял кое-что,вспомнил нечто, и его сразу прошиб холодный пот.

Сегодня утром, когда Ральф вышел из аптеки и его переполнилозрелищное свечение аур — и ощущение перехода на иной уровень осознания мира, —он напоминал себе снова и снова: наслаждаться, но не верить. Ведь если онперейдет эту тонкую грань, то вполне может очутиться в одной лодке с ЭдомДипно. Эта мысль почти открыла дверь и неясному ассоциативному воспоминанию, нофеерия аур отвлекла его, прежде чем он успел войти в ту дверь. Зато теперьРальф понял: Эд тоже говорил что-то о видении аур, не так ли?

"Нет — возможно, он и подразумевал ауры, но слово,использованное им, было «краски». Я почти уверен в этом. Это прозвучало сразуже после признания, что он повсюду видит трупики убитых младенцев, даже накрышах.

Он сказал…"

Ральф проследил, как двое мужчин уселись в старенький,побитый пикап, и подумал, что никогда не сможет точно воспроизвести слова Эда;он слишком устал. Затем, когда пикап отъехал, оставляя позади себя облаковыхлопных газов, напомнивших Ральфу о яркой бордовой субстанции, вырывавшейсяиз выхлопной трубы хлебного фургона сегодня утром, открылась еще одна дверь, ивоспоминание действительно пришло.

— Эд сказал, что иногда мир полон красок, — сообщил Ральфпустой комнате, — но в определенный момент все краски становятся черными.

Думаю, именно так он и сказал.

Близко, но все ли? Ральф считал, что в разглагольствованияхЭда было еще что-то, но он не мог припомнить, что именно. Да и так ли этоважно?

Однако его нервы настаивали, что это крайне важно — холодокрастекался по спине, превращаясь в полосу зябкой липкости.

Сзади зазвонил телефон. Обернувшись, Ральф увидел, чтоаппарат окутан облаком зловещего красного света, темно-красного, цвета текущейиз носа крови и (петухи, драчливые петухи) петушиных гребней.

«Нет, — простонал его мозг. — О нет, Ральф, не начинай всесначала».

С каждой новой трелью красное облако вокруг аппаратастановилось ярче, насыщеннее, а в перерывах между звонками темнело. По формеоно напоминало сердце с телефоном внутри.

Ральф зажмурился и снова открыл глаза — красная аураисчезла. «Нет, просто сейчас ты не можешь видеть ее. Скорее всего, ты отогналвидение усилием воли. Иногда так происходит во сне».

Направляясь к телефону, Ральф твердил себе: и сами ауры, испособность видеть их — сплошное безумие. И все-таки это не так. Потому что,если это безумие, откуда бы он знал, что звонит Эд Дипно?

"Ерунда, Ральф. Ты считаешь, что звонит Эд, толькопотому, что думал о нем… А из-за чрезмерной усталости в твоей голове полнейшаянеразбериха.

Давай, сними трубку, и ты поймешь. Скорее всего, звонят избольницы — узнать, почему ты так давно не сдавал анализ крови, или агент хочетзаставить тебя подписаться на журнал или газету".

Но Ральф был уверен в обратном.

Он снял трубку и сказал «алло».

7

Ответа не последовало. Но кто-то дышал в трубку, Ральфотчетливо слышал дыхание.

— Алло? — повторил он снова.

И вновь прерывистое дыхание. Ральф уже собирался сказать: «Явешаю трубку», когда голос Эда Дипно произнес:

— Я звоню из-за твоего языка, Ральф. Как бы он не довел тебядо беды. Полоса холода на спине перестала быть линией, теперь вся спина от шеидо крестца покрылась тонкой коркой льда.

— Привет, Эд. Я видел твое сегодняшнее выступление потелевидению. — Единственная фраза, пришедшая на ум. Ральф не просто держалтелефонную трубку, он вцепился в нее.

— Не обращай внимания, старик. Однако подумай над моимисловами.

Сегодня я удостоился посещения того детектива, которыйарестовал меня в прошлом месяце… Лейдекера. В общем, он только что ушел.