– Нет ничего лучше слуг-туземцев, – сказал майор Барнэби. –Они знают свое дело и не разводят разговоров.

Но намек, содержавшийся в этой фразе, не был воспринятмиссис Куртис. Она вернулась к прежней теме:

– Две телеграммы она получила. Две – в течение получаса. Ятак беспокоилась! Но она прочитала их с таким равнодушием. Потом сказала, чтоедет в Эксетер и вернется только завтра утром.

– И взяла с собой молодого человека? – с некоторой надеждойпоинтересовался майор Барнэби.

– Нет, тот остался здесь. Такой он приятный в разговоре.Хорошая бы была пара.

Ворчание со стороны майора Барнэби.

– Ну вот, – сказала миссис Куртис, – я пошла.

Майор Барнэби прямо затаил дыхание, боясь отвлечь ее отцели. Но на этот раз миссис Куртис оказалась верна своему слову. Она закрыла засобой дверь.

Облегченно вздохнув, майор достал трубку и принялся изучатьпроспект какой-то шахты, который излагался в таких оптимистических выражениях,что мог вызвать подозрения в любом сердце, кроме сердца вдовы или бывшегосолдата.

– Двенадцать процентов, – пробормотал Барнэби. – Звучитнеплохо…

По соседству капитан Вайатт безапелляционно внушал мистеруРикрофту:

– Такие, как вы, ничего не знают о мире. Вы никогда не жили.Вы никогда не испытывали лишений.

Мистер Рикрофт молчал. Было так легко вызвать гнев капитанаВайатта неверным словом, что безопаснее было молчать.

Капитан перегнулся через подлокотник своего инвалидногокресла.

– Куда эта сука девалась? Приятная на вид девица, – добавилон.

Ход мысли был для него вполне естественный. Но совсем иначевоспринимал это мистер Рикрофт и был несколько шокирован.

– Только вот что она тут делает? Вот что я хочу знать! –громогласно вопрошал капитан Вайатт. – Абдулла!

– Да, сагиб.

– Где Булли? Она опять убежала?

– Она кухня, сагиб.

– Смотри не корми ее. – Он снова откинулся на спинку своегокресла и вернулся к другой теме: – Что ей здесь надо? С кем она тут собираетсяобщаться, в таком-то месте? Все вы старомодные чудаки, и она умрет здесь у васот скуки. Я поговорил с ней сегодня утром. Думаю, она удивилась, что нашлаздесь такого человека, как я. – Он покрутил ус.

– Она невеста Джима Пирсона, – сказал мистер Рикрофт. –Знаете, того человека, которого арестовали за убийство Тревильяна.

Вайатт уронил на пол стакан виски, который он как разподносил ко рту. Он немедленно заорал: «Абдулла!» – и обругал слугу за то, чтостол установлен не под тем углом к креслу. Затем возобновил разговор:

– Так вот кто она! Слишком хороша для такого субчика. Такойдевушке нужен настоящий мужчина.

– Молодой Пирсон очень хорош собой, – заметил мистерРикрофт.

– Хорош собой! Хорош собой! Девушке не нужна болванка дляпариков. Что такое человек, который целый день просиживает в офисе? Какой унего жизненный опыт?

– Возможно, предъявление ему обвинения в убийстве будет длянего хорошим жизненным опытом на каком-то этапе, – сухо заметил мистер Рикрофт.

– И полиция уверена, что это он?

– Должно быть, они достаточно уверены, иначе бы неарестовали.

– Мужланы, деревенщина! – презрительно произнес капитанВайатт.

– Не скажите, – возразил мистер Рикрофт. – ИнспекторНарракот произвел на меня утром впечатление знающего и энергичного человека.

– Где же это вы его видели утром?

– Он заходил ко мне домой.

– А ко мне он не заходил, – сказал капитан Вайатт соскорбленным видом.

– Ну, вы не были близким другом капитана Тревильяна, у вас сним не было ничего общего.

– Не знаю, что вы имеете в виду. Тревильян был скряга, и ясказал ему это в лицо. Не вышло у него распоряжаться тут мною. Я не кланялсяему без конца, как другие. И таскался вечно ко мне, и таскался, и таскался. Аесли уж я кого-нибудь не хочу видеть целую неделю, или месяц, или даже год –это мое дело.

– И вы можете никого не видеть целую неделю? – удивилсямистер Рикрофт.

– Конечно, могу. Да и зачем мне? – Разгневанный инвалидстукнул по столу: мистер Рикрофт понял, что, как всегда, сказал не то. – На койчерт мне это надо, скажите?

Мистер Рикрофт благоразумно промолчал. Гнев капитана утих.

– Все равно, – ворчал он, – если полиция хочет что-то знатьо капитане Тревильяне, им надо идти ко мне. Я пошатался по свету, и я умеюразбираться в людях. Я могу оценить человека. Что им толку ходить по слабоумнымда по старым девам? Им нужен человек, способный разбираться в людях. – Он сновастукнул по столу.

– Полагаю, они сами знают, что им нужно, – сказал мистерРикрофт.

– Они наверняка интересовались мною, – сказал капитанВайатт. – И в этом нет ничего удивительного.

– Э-э, что-то я не припоминаю такого, – осторожно возразилмистер Рикрофт.

– Как это не припоминаете? Вы ведь еще в своем уме.

– Мне кажется, э-э, я просто был смущен, – умиротворяющеответил мистер Рикрофт.

– Смущены! Да ну? Боитесь полиции! Я не боюсь. Пустьприходят, вот что я скажу. Они у меня узнают! Вы знаете, я вчера вечером убилсо ста ярдов[26] кошку?

– Неужели? – воскликнул мистер Рикрофт.

Привычка капитана палить из револьвера в реальных ивоображаемых кошек была сущим наказанием для соседей.

– Ну, я устал, – вдруг сказал капитан. – Выпейте еще надорожку.

Правильно понимая этот намек, мистер Рикрофт поднялся.Капитан Вайатт настойчиво продолжал предлагать ему выпить.

– Вы были бы дважды мужчиной, если бы выпили. Мужчина,который отказывается выпить, – не мужчина!

Но мистер Рикрофт не поддавался. Он уже выпил сегодняхорошую порцию виски с содовой.

– Какой вы пьете чай? – спросил капитан Вайатт. – Я вотничего не понимаю в чаях. Велел Абдулле достать немного. Думаю, девушкакак-нибудь, может, зайдет выпить чаю. Чертовски хорошенькая девушка. Ей, должнобыть, до смерти надоело в таком месте, где даже не с кем поговорить.