– Как вы сказали? Инспектор Нарракот был тут сегодня утром?

– Да.

– Это он занимается делом Тревильяна?

– Совершенно верно.

– Что же он делал в Ситтафорде? Где вы его видели?

– Наверное, что-то разнюхивал, – сказал Чарлз. – Выяснял,так сказать, прошлое капитана Тревильяна.

– А не думает ли он, что кто-то из Ситтафорда имеет к этомуотношение?

– Маловероятно.

– Нет, нет, вы не знаете полиции. Вечно они суются не туда,куда надо. По крайней мере, так пишут в детективных романах.

– Я считаю, что там служат сведущие люди, – возразил Чарлз.– Конечно, и пресса им во многом помогает, – добавил он. – Но если выдействительно много читали о таких делах, не объясните ли, как они выходят наубийц практически без всяких улик?

– Да, конечно, это было бы очень интересно узнать. Вот и наПирсона они вышли довольно быстро. Но тут-то уж совершенно ясный случай.

– Кристально ясный, – усмехнулся Чарлз. – Хорошо, что этооказались не мы с вами, а? Ну ладно, мне надо отправить телеграммы. В здешнихместах не очень-то привычны к телеграммам. Стоит за один раз послать телеграммбольше, чем на полкроны[24], и вас считают сбежавшим из сумасшедшего дома.

Чарлз отправил свои телеграммы, купил пачку сигарет,несколько сомнительного вида булайз[25], два каких-то старых романа. Затем онвернулся в коттедж, плюхнулся на кровать и безмятежно заснул в блаженномневедении, что его особа, его дела и в особенности мисс Эмили Трефусисподвергаются усиленному обсуждению.

Можно с полной уверенностью сказать, что в Ситтафорде в этовремя было только три темы для разговоров: убийство, бегство уголовника, миссТрефусис и ее кузен. И вот примерно в одно время, но в разных местах состоялисьчетыре разговора, главным предметом обсуждения в которых была невеста Пирсона.

Разговор номер один происходил в Ситтафорд-хаусе. Виолетта иее мать вследствие учиненного разгона домашней прислуги только что сами помылипосуду.

– Миссис Куртис говорит, что девица здесь с кузеном или скем-то в этом роде, – сказала Виолетта; она все еще была бледная, измученная.

– Слышать не могу эту женщину.

– Я знаю. Сама-то девица сказала, что остановилась у миссисКуртис, я и подумала, что у мисс Персехаус просто не нашлось места. Аоказывается, мисс Персехаус она до сегодняшнего дня и в глаза не видела.

– До чего же неприятная женщина!

– Миссис Куртис?

– Нет, Персехаус. Такие женщины опасны. Только тем и живут,что разнюхивают все о людях. Прислать сюда за рецептом эту особу! Да я судовольствием отправила бы ей рецепт не кофейного, а отравленного торта, чтобыона раз и навсегда прекратила соваться в чужие дела!

– Как это я не разобралась… – начала Виолетта, но матьперебила ее:

– Разве тут разберешься, дорогая! В конце концов, ничегоплохого не произошло.

– Как ты думаешь, зачем она приходила?

– Вряд ли у нее была какая-то определенная цель. Простозондировала почву. Миссис Куртис уверена, что она помолвлена с Джимом Пирсоном?

– Мне кажется, девица так и сказала мистеру Рикрофту. Амиссис Куртис говорит, что подозревала это с самого начала.

– Жаль, я не увидела эту особу, – сказала миссис Уиллет. –Сегодня утром я была комком нервов. Это после вчерашней беседы с полицейскиминспектором.

– Ты, мама, держалась великолепно. Вот если бы я только небыла такой дурой – взять и упасть в обморок! Мне стыдно, что я так всеиспортила. Ну а ты была совершенно спокойна, ни одного неверного движения…

– У меня хорошая тренировка, – сухо сказала миссис Уиллет. –Если бы ты пережила то, что я… Ну ладно, надеюсь, тебе не придется. Я верю, чтоу тебя впереди счастливая, спокойная жизнь.

Виолетта покачала головой:

– Как знать, как знать…

– Глупости. А в отношении того, что ты выдала себя, – ничегострашного, не беспокойся. Мало ли от чего девушки падают в обморок!

– Но ведь инспектор, наверное, подумал…

– Что имя Джима Пирсона явилось причиной обморока? Да, такон и подумает. Он не дурак, этот инспектор Нарракот. Но, если даже и так, онзаподозрит какую-то связь, станет искать ее и не найдет.

– Ты думаешь, не найдет?

– Конечно, нет! Поверь мне, Виолетта, это же невозможно.Может быть, твой обморок даже очень кстати. Во всяком случае, будем так думать.

Разговор номер два состоялся в коттедже майора Барнэби. Онбыл в некотором роде односторонним: основная его часть велась миссис Куртис,которая зашла взять в стирку белье майора и вот уже полчаса как собираласьуйти.

– Точь-в-точь моя знаменитая тетя Сара Белинда – вот что ясказала сегодня утром Куртису, – торжествующе произнесла миссис Куртис. –Сердечная и такая, что всякого мужчину заставит плясать под свою дудку.

Сильное урчание со стороны майора Барнэби.

– Помолвлена с одним молодым человеком, а флиртует с другим,– сказала миссис Куртис. – Вылитая моя знаменитая тетя Сара Белинда. И не радизабавы, замечу вам. И это не какая-нибудь ветреность – о, она тонкая штучка!Вот молодой мистер Гарфилд, она скрутит его в два счета. Никогда не видела, чтобымолодой человек так походил на овцу. Это уж верный признак. – Она остановиласьперевести дух.

– Да, да, – сказал майор Барнэби. – Но боюсь, я вас такзадержал, миссис Куртис.

– Ну, конечно, мой Куртис, наверное, ждет не дождется своегочая, – продолжала она, не трогаясь, однако, с места. – Никогда я не быласплетницей. Занимайтесь своими делами, вот как я считаю, и говорите о делах. Ачто вы думаете, сэр, о хорошей перестановке?

– Нет, – решительно произнес майор Барнэби.

– Месяц прошел с тех пор…

– Нет. Я люблю, чтобы все было на своем месте. После этихперестановок ничего не найдешь.

Миссис Куртис вздохнула. Уборка и перестановки были еестрастью.

– Вот капитан Вайатт, как он справится с весенней уборкой? –заметила она. – Этот его противный туземец, что он понимает в уборке, хотела быя знать? Мерзкий черный парень.