Решение все слить пришло за сутки, ой как не хотелось на нары, убился у ноутбуков, зачищая следы, удаляя полностью все ненужное, закрытые дела, контакты. Купить два новых, залить туда фото Кристины, в моем телефоне их оказалось сотни. Сам того не понимая, снимал ее, пока не видит. Старые отправить международной доставкой, через два дня должны были приехать вместе с шубой, что обещал Крис.

— Вот это моя любимая, такая милашка, когда спит.

На фото Кристина спала, казалось, что еще немного, и ткань шелкового одеяла соскользнет с груди, показав соски, которые хочется облизать языком.

Мужчины прокряхтели, нашу немую тишину прервал звонок Лысому.

— Да, Рогозин, слушаю, — он хмурит брови, чешет лысину, смотрит то на меня, то на своего напарника. — Но мы только начали…нужно время…но… так точно, слушаюсь.

Вопросительно смотрю ему в глаза, в них смятение и гнев. Ну а ты как хотел, гражданин начальник, что будет все так просто?

— К нашему сожалению, но к вашей радости, Артём Иванович, нам придется проститься на некоторое время, у вас оказались очень влиятельные покровители.

— А я считаю, что это последняя встреча, и прошу вас, Рогозин Алексей Константинович, не лезть больше в нашу жизнь, а то ведь знаете, как бывает, сегодня у вас власть, должность, красивая молодая любовница, кстати, ваша подчиненная. А завтра ничего этого может и не быть.

Молодой напарник слушает внимательно, Лысый снова скрипит зубами, да, я не тот кусок мяса, который им можно ухватить и растерзать.

— Давайте без угроз.

— Это мой простой человеческий совет. Ну, ведите на выход и верните мои вещи.

Вдыхаю полной грудью холодный воздух осеннего вечера на дорогах лужи, в них отражаются фонари и огни проезжающих машин. Прикуриваю, пока ловлю такси, телефон разрядился, приходится надеяться на частника, который согласится везти меня в центр.

В машине снова думаю, значит, Немец замолвил словечко, хороший мужик хоть и странный, но с его послужным списком и прошлым быть простым не резон.

Надеюсь, от нас отстанут службы, но заниматься дальше таким своеобразным бизнесом слишком проблемно, в свете последних событий. Кристина не оценит, если повторится такая история. Хватит уже ей нервничать, а то на самом деле неизвестно, как это отразится на малышах.

Надо разгребать, что есть, обрубать концы, заниматься легальным бизнесом, не представляю даже чем, но зато есть над чем подумать.

Сжимаю связку ключей, ладонь потеет от волнения, не был в этой квартире целую вечность. Элитный дом, здесь живут профессора, доктора наук, политики и вот я, не совсем законопослушный гражданин, с другом киллером, который должен быть вместе с Кристиной здесь.

Консьерж смотрит подозрительно, но ничего не спрашивает, поднимаюсь на нужный этаж, стою несколько минут у двери. Вот бы было здорово, если бы мама была на кухне, пила кофе, а отец читал в своем кабинете.

Поворачиваю ключ в замочной скважине как можно тише, делаю шаг на порог, полумрак, лишь тонкая полоска света пробивается из моей комнаты. Зажмуриваюсь, словно возвращаясь в прошлое, даже пахнет кофе, а еще мамиными духами.

Прикрываю дверь, опускаю на старый паркетный пол сумку с ноутбуками, глаза привыкли к темноте, на стене картина, моя детская мазня, обрамленная в рамку под стеклом. Мама восхищалась, говорила, что я талант, забавная такая. Была.

— Тёма, ты почему так долго?

Вздрагиваю, смотрю на дверной проем, Кристина, уперев руки в бока, стоит и прожигает взглядом.

— Кристина?

— А ты хотел здесь увидеть кого-то еще?

— Птичка моя, — расслабляюсь, я же ждал этого скандала, теперь надо просто кайфовать от него.

— Ты вообще понимаешь, что мне нельзя нервничать? Ты соображаешь своей умной башкой, что во мне два ребенка? Я могу их родить раньше времени. А тебя увозят не пойми куда, держат двое суток и ничего нам не говорят. А эта гора бесполезных мышц только успокаивает меня, мол, Крис, все будет хорошо. Скотина ленивая.

— Крис! — Громов за ее спиной возражает, смотрит на меня.

— Иди ко мне, ну, хочешь, дай по лицу, яйца не дам. Вон той горе бесполезных мышц можешь заехать, — указываю на Громова.

Подхожу сам, прижимая девушку к себе.

— Я так скучал, птичка, всех убил и вырвался к тебе.

— Убил? Как убил?

— Оторвал твоему Лысому башку голыми руками. Больше он тебе не позвонит никогда, говорит, нечем.

— Шульгин, ты пьян?

— Ни капли, но меня так ведет от тебя, словно под дозой. Моя "убойная дорожка" в рай.

Громов

— Прекрати мне снова заговаривать зубы, это все серьезно. Я что, похожа на безбашенную девицу, которой происходящее доставляет удовольствие? Да, мол, давайте, сядьте все, а я тут как-нибудь сама рожу и воспитаю двоих детей. И скажу, что их отцы были космонавтами, трагически погибли при запуске ракеты. Тебя могли посадить, господи, как представлю, совсем дурно становится.

— Крис, все хорошо, иди ко мне.

— Меня Игорь успокаивал все это время именно так.

— Любил тебя долго и нежно?

— Тёма, прекрати.

— Не могу, ты всегда такая красивая и соблазнительная, покажи животик. Лежал на нарах и думал только о тебе.

— А должен был думать о детях и будущем.

Смотрю на то, как Шульгин пытается развязать завязки на халате Кристины, она делает вид, что сопротивляется и сердится. Совсем нет ревности, давно поймал себя на этом. Казалось, что я собственник, но за свои годы так и не встретил ту девушку, к которой бы стал привязан.

Да, вообще никого не встретил, не пытался, мне и так было хорошо.

Даже не думал о том, что пора остепениться, остановиться на одной, быть более серьезным. Завести отношения, построить семью, сущий бред. Мне все это просто не надо.

Было не надо.

Ни времени не было, ни желания, сначала служба, потом проблемы на ней и полное разочарование в структуре. Тот случай с Макаровым и бойцами, которых он повел в аул, ослушавшись приказа, стал отправной точкой.

Конечно, виноват только я, не уследил, не проверил. Но то, что Макаров продолжает служить и так спокойно смотреть в глаза, а еще говорить, что я ничего не смогу дать своей женщине, взбесило конкретно.

А еще то, что он, прикрываясь заданием, катал к ней свои яйца, вызвало ревность. Была именно она, яркая вспышка гнева, в которой я мог реально убить.

Это пугало.

Но я смогу, и я дам своей женщине все, что ей будет необходимо. Ей и моим детям.

Второе удивительное событие. Сначала была Кристина, девушка с запахом майского неба и такими же охуительными голубыми глазами. Ночной клуб, привет, ее эмоции, они стирали все границы дозволенного.