пространство для жизни, и возможность не умереть с голоду.

Но вот отрицать, что мы находимся на парящих обломках континента…

— На обломках горных пиков, полагаю. Словно у горы отломили макушку, перевернули острой частью вниз,затем остриё оббили, а на плоском срезе устроили травяной ковёр. Ты не замечал, обрывы идут под углом, край словно козырьком нависает над Бездной.

— Замечал. Но что это меняет?

— Мы теперь знаем, что горы искать бесполезно. Их нет. База Сиян устроена как-то иначе.

Глава 29

Дженсен Авей

Открытие, с одной стороны, интересное, а с другой стороны, почти бесполезное. Какая разница, из центра материка Близнецы-Ветра выдрали кусок или “спилили” горные пики, перевернули плоской стороной к небу и устроили острова? Да, мы поняли, что искать эти самые горы и базу в них бесполезно.

Рена должны держать над дыханием Бездны, иначе его ждёт неминуемая смерть.

В теории угнать парусник реально. Достаточно снизиться, ободрать часть обвеса, и диспетчеры перестанут “видеть” судно, не говоря уже о том, что изначально можно выбрать парусник не из флота Альянса. Однако… Как долго парусник способен держаться в воздухе? Благословение Близнецов-Ветров не превращает парусники в подобие волшебных ковров-самолётов, отнюдь. Их благословение сродни топливу, которое постепенно расходуется, причём… Отложив карты, я перепрыгиваю со столешницы в кресло и задумываюсь. Больше всего вылетов у мелких челноков с островов-крошек, порой с десяток в один день: на соседний остров-рынок, к соседке на чашечку чая, к пекарю за свежей булочкой… Казалось бы, именно челнокам потребуется обновлять благословение чаще всего. Но им хватает раз в год на празднике.

Вес судна? Тоже мимо. Тяжёлые пассажирские парусники, рассчитанные на тонны груза, обновляются приблизительно раз в сезон, а вот “Бочки”, у которых обычно вылетов меньше, нуждаются в визите жрецов чаще, где-то раз в месяц.

Раньше я не искала закономерность — не было необходимости. Есть два стандарта, и достаточно. Первый стандарт регламентирует частоту обновлений. Проще говоря, расписание. А второй стандарт — это проверка перед каждым вылетом. Если божественной силы будет недостаточно, то никто никуда парусник не выпустит, пока жрец не благословит его внепланово.

Получается, что максимальный расход идёт на акробатику, а вот длительность нахождения в воздухе идёт вторым номером. Как же не хватает архивных данных Альянса! Я ведь начинала выводить формулу. Если говорить грубо, то прогрессия геометирическая. В секунду незадолго до посадки парусник тартит в разы больше, чем в секунду сразу после вылета. Иными словами, чтобы сэкономить, надо разбить все дальние перелёты на сегменты и сажать парусники каждые два-три часа. По времени, полёт, естественно, удлинится раза в два, зато подешевеет.

Но исследование я свернула и похоронила в архиве — побоялась ссориться с храмом. Жрецы бы точно не обрадовались, что станут главной статьей экономии.

Но меня сейчас интересует другое…

— Знаешь…

— Пока нет, но ты мне сейчас скажешь.

— Это не парусник. Не угнанный парусник. Разве что… Нет, не парусник.

Милан ставит стул ближе, но разворачивает спинкой ко мне и осёдлывает задом наперёд.

— Джен, о чём ты думала, когда сказала “разве что”?

— Парусники не могут летать долго. Пара суток предел. Для базы это совершенно не годится, согласен?

— Да.

— В теории жрецы могут поддерживать благословение, и тогда парусник сможет продержаться в воздухе и три, и четыре дня. Но нет. Во-первых, в какой-то момент даже непрерывных усилий жреца станет недостаточно. Представь, что ты наполняешь дырявое ведро. Чем больше воды ты зальёшь, тем больше она давит на щели, тем быстрее вытекает. Не самое удачное сравнение, зато суть передаёт. Во-вторых, боги явно заметят, что один парусник “ест” подозрительно много. В-третьих, сомневаюсь, что среди жрецов будут предатели. Скорее, я поверю, что культисты прибрали к рукам пару островов.

— Умеешь ты озадачивать.

Милан радостным не выглядит, хотя, как по мне, мы проделали большую работу. Со стороны, наверное, так не кажется, но я считаю успехом, что мы исключили две самые вероятные версии.

Нет.

Самая вероятная версия проста и отвратительна — Рен мёртв.

В дверь разадаётся стук, и в кабинет входит дворецкий:

— Господин, госпожа, прикажете слугам разойтись? Люди ждут уже ждут пару десятков минут.

— Мы идём, Лидар. Джен?

Не хочу идти — хочу думать. Впрочем, думать можно и на ходу, поэтому я, не сопротивляясь, поднимаюсь.

Милан подаёт локоть, и я с удовольствием цепляюсь.

Возможно ли, что Рена над дыханием Бездны удерживают демоны? Звучит очень бредово, ведь демоны могут находиться вне эманаций Бездны считанные минуты. То есть их участие будет выглядеть примерно так — Рена сажают в клетку, клетку вешают на длинный шест, и демоны держат этот шест над серым маревом, в то время как сами из него не высовываются. И меняются, чтобы не уронить пленника от усталости.

— Милан.

— Да?

— Как думаешь… А вдруг внизу есть места, свободные от дыхания Бездны? Вдруг храмы остались не затопленными? Давай проверим какой-нибудь храм, а?

Кажется, я улавливаю, как дворецкий на грани слышимости бормочет:

— Сочувствую, мой господин.

Милан аж останавливается, только вот осчастливленным моим озарением он совершенно не выглядит, скорее немного напуганным, а ещё злым, аж искры из глаз. Я смотрю с недоумением, и мне интересны не столько причины полыхнувшей злости, сколько то, как Милан себя поведёт. А он радует — резко выдохнув, берёт эмоции под контроль и молчит, то ли не желая ляпнуть лишнего, то ли подбирая слова.

Я спокойно жду.

— Джен…, — начинает он. — Обязательно нырять самим? Думаешь, остальные воздухоплаватели не осилят проверку храма?

Это называется шах и мат, потому что Милан прав, у меня нет ни единой причины рисковать собой, зато есть любовь к полётам и тяга к авантюрам, в избытке.

Состроив виноватое выражение лица, я пожимаю плечами:

— Самой не обязательно, ты прав.

— Не обязательно, — кивает он, и злость сменяется подозрительностью.

Неужели думает, что я тайком сбегу?

Доверять друг другу нам ещё учиться и учиться.

Я смотрю ему в глаза и твёрдо обещаю:

— Я не полечу проверять храм за твоей спиной, хорошо? Милан, признаю, я порой увлекаюсь так, что теряю всякие берега, но не в этот раз.

— Хорошо.

— Если я решу лететь, я предупрежу.

— Хорошо. Джен, ты готова познакомиться со слугами? По традиции после представления княгиня произносит несколько слов.

— Готова, — киваю я.

Когда я после попадания листала книгу