– Ваша ситуация слишком интересна с точки зрения науки, – усмехнулся он. – Впрочем, как и всегда у вас, Дейман. Похоже, вы в любом времени кладезь необычных историй. Заходите же, не стойте на крыльце!

Не успели мы войти внутрь, как Лилиан тихонько ткнула меня в спину. Я прокашлялся.

– Господин Эшвинг, не сочтите за невежливость. Вы не против, если мы не будем раздеваться? Перемещения происходят внезапно, и в прошлый раз я из-за этого остался без верхней одежды посреди зимы.

Еще и без пуговиц на рубашке. Но об этом, пожалуй, упоминать не стоило.

Профессор кивнул.

– Конечно, я понимаю. Предлагаю в таком случае проскочить все любезности и официоз и направиться сразу в мою лабораторию. Вам наверняка хочется быстрее попасть домой. Так не будем медлить.

Мы с радостью согласились.

Шли через дом молча. Лилиан сосредоточенно хмурилась, и даже Ян отбросил свои шуточки и был предельно серьезен. Я каждый день ездил к профессору и был уверен, что мы полностью восстановили работу механизма. С помощью гримуара Хайка я настроил механизм, а Эшвинг помог со стихийными и ментальными магическими компонентами в чарах. Оставалось только установить на артефакт сами часы. Это значило – сегодня, буквально через час, мы наконец-то можем оказаться у себя дома.

Если, конечно, всё пойдет по плану.

Эшвинг открыл тайник в лаборатории и с торжественным видом поставил небольшую металлическую коробку на стол. Мы ее почистили от ржавчины, так что она заманчиво сверкала в солнечных лучах, пробивающихся в высокие окна. Я аккуратно достал новые часы и вставил их в паз. Раздался характерный щелчок. Песок из верхнего отделения медленно посыпался в нижнее. Лилиан и Ян, не сговариваясь, подались ближе ко мне, но ничего не произошло – пока.

– Спокойнее, – сказал я. – Они еще не запущены.

– В прошлый раз им это не помешало, – проворчала Эвенвуд. – Дважды.

– В этот раз мы их починили, – возразил я. – Без нашего ведома ничего не произойдет.

– Хорошо бы, – протянул Ян, бросив многозначительный взгляд на Эшвинга.

Тот тоже стоял достаточно близко. Заметив, как мы все на него скосились, профессор вздохнул и отодвинулся подальше.

– Мне бы хотелось увидеть Маравию без запрета на артефакторную магию, – признался он. – Застать золотой век этой науки, встретить Адельграса, который создал такую чудесную вещь, обсудить с ним его теорию времени. Ведь у нас до сих пор неизвестно, что происходит с «неправильной» временной веткой, когда путешественники перемещаются в более раннюю эпоху. Остается ли она существовать и развиваться сама по себе или исчезает?

Я покачал головой.

– Простите, Нейман. У меня нет ответа на этот вопрос.

– Я знаю, господин Грант. Поэтому и не буду вам мешать – снова из любви к науке, – хмыкнул профессор. – Если вы пропадете, а со мной ничего не случится, клянусь: я перееду в Иинай и напишу монографию о теории времени. Возможно, стану известным – хотя бы там, если на родине меня постигла неудача.

– Не говорите так, – упрекнул я. – Вы великий ученый, и я горжусь знакомством с вами.

– И я, – поддакнула Лилиан, признательно глянув на него. – Это была большая честь. В своем времени мне приходилось только мечтать о том, чтобы увидеть вас вживую.

Эшвинг рассмеялся.

– Ну, раз так, жалеть ни о чем не буду. А чтобы случайно не вмешаться в эксперимент, покину лабораторию. Удачи вам! Развивайте артефакторику, когда вернетесь в свое время.

Ян проводил его взглядом и, когда тот закрыл за собой дверь, прокомментировал:

– Смешной дед.

– Дед? – возмутилась Лилиан. – Никакого у тебя почтения к блистательным умам.

– Ага, – фыркнул оборотень. – Особенно он был блистательным, когда нас в той клетке из молний запер. И вообще, пообщалась бы ты с Хайком, сама бы потеряла почтение к алхимикам и всему их роду.

Эвенвуд уже начала краснеть от злости. Как же, кто-то при ней посмел подвергнуть сомнению авторитет великих ученых древности!

И ее нисколько не смущало, что перед нами стоит один из этих самых «великих», только генерал, а не ученый. И никакого величия в нем даже с лупой не найти.

– Так и будете ругаться или все-таки домой отправимся? – напомнил я. – Лично у меня нет ни малейшего желания хоть на минуту дольше задерживаться в этом времени.

Лилиан насупилась и замолчала, Ян скривился, но тоже стих. Как первокурсники, ей-богу.

Я внимательно посмотрел на каждого из них.

Глава 21.2

– Эшвинг заверил меня, что дому больше двухсот лет и что в правление дель Йенса здесь находилась кладовая. Однако это не исключает того, что мы можем столкнуться с чем-нибудь непредвиденным. Что бы сейчас ни случилось, помните простые правила: в чужом времени ничего не трогать, стараться ни с кем не разговаривать и вообще поменьше влиять на окружающую действительность. Ян, как только окажешься у себя, в безопасности, сожги всё, что не относится к твоей родной эпохе.

– Понял, понял, – заворчал тот. – Ты уже сто раз это сказал, еще в гостинице.

– Мой преподавательский опыт показывает, что лучше сказать тысячу, тогда хоть что-то запомнится. Готовы?

Они кивнули и подошли ближе ко мне. Лилиан, слегка побледнев, стиснула мою ладонь. Я в ответ усилил пожатие, показывая: всё хорошо, успокойся, мне можно довериться. Ян понаблюдал за нами и внезапно схватил меня за вторую руку.

Я приподнял бровь.

– Ну а вдруг мы разлетимся в процессе перемещения и потеряемся, – с невинным видом ответил он.

– А чем я, по-твоему, артефакт сейчас настраивать буду?

Этот балбес посмотрел на мои руки – обе занятые – и пожал плечами.

– Ты же декан артефакторики, придумай что-нибудь.

Я тяжело вздохнул.

В этот момент еще и за дверью раздался странный стук.

– Это я, – донесся голос Эшвинга. – Всё в порядке.

Ян с подозрением сощурился, бросив взгляд в ту сторону.

– Ваш блистательный дед за нами подглядывает в замочную скважину. Это нормально, по-вашему?

– Мне уже всё равно, – признался