Мы  быстро поднялись по лестницам, прошли темный опасный коридор и оказались у нашей комнаты.  Найдя ключ, я отперла ее. Млад уже был наготове и  сразу сунулся в коридор, где увидел  своих – Тредена, Зена… может, и я уже для него своя.

Флана с угрюмым видом вошла внутрь, а я посмотрела на мужчин, замерших перед  входом. Треден  возмущенно молчал, Зен сурово молчал, Кетней деликатно молчал, а я  просто не знала, что сказать.

Заскрипела кровать,  затем Флана скинула с ног ботинки: я этот звук отлично знаю.

«Напилась, побуянила, теперь должна заснуть», — подумала я и снова посмотрела на мужчин. Что-то все-таки надо сказать.

— Спасибо, — поблагодарила я.

Никакой реакции… Хотя нет, Зен двинулся.  Он поднял руку и толкнул дверь; я отшатнулась,  и она закрылась,  громко и отрезвляюще.

Флана быстро заснула, что неудивительно: перед состязаниями она ничего не ела,  потому что на нервной почве ей в рот ни кусочка еды не лезло, а после  напилась сногсшибательного пойла (в прямом значении «с ног сшибает»). А я спать не могла и лежала на кровати с открытыми глазами.

Когда я только попала в Циту, все было гораздо проще, меня окружали почти одни враги. Зен тоже был врагом, с которым всегда надо было быть начеку. Но что теперь? Кто он?  Кто я?

Почему я не могу сделаться бесстрастной, ничего не чувствующей, нацеленной только на возвращение домой? Я не хочу чувствовать то, что чувствую… это не правильно. Зен мой первый враг в этом мире, не стоит это забывать. Ему было совершенно плевать на меня. Так когда все изменилось?  Почему раз за разом в критический момент он рядом и буквально вырывает меня из неприятностей?

Я встала с кровати и приложила ладони к горячему лицу.

Я просто привыкла, что он меня защищает, вообразила, что важна ему... и что он мне важен… стал. Но что бы я ни придумала себе, он уже, наверное, прошел второй круг.  Уж кто-кто, а Зен может выиграть. Он и в Ниэраде меня выиграл, играючи пройдя испытания. Тут и думать нечего: он сегодня будет ночевать в покоях одной из мэз… А они не то, что я, они женственные, мягкие…

Я наткнулась на стул; это было громко.  Однако Флана не проснулась, и я, обойдя стул, последовала к двери, надеясь, что ни на что больше не наткнусь. Осторожно подняв засов, я опустила его на пол и замерла перед дверью…

Ну куда я? Зачем? Завтра  итак узнаю исход состязаний. Однако ладонь легла на дверь,  надавила, и она, дверь,  открылась, но не до конца, наткнулась на что-то. Удивленная, я тут же подняла за шнурок стеклышко и поглядела через него. Нечто темное отошло от двери и стрельнуло в меня желтыми круглыми глазами.

Млад…

— Это ты, приятель?  Остался нас стеречь? — спросила я, улыбаясь.  

В темноте обрисовалась еще одна фигура, на этот раз человеческая. Улыбка сползла с моих губ. Почувствовав запах гари, я выдохнула:

— Зен? Что ты здесь… почему ты здесь?

— Потому что ты здесь.

— Не поняла…

— Все ты поняла, —   шепотом ответил он,  и, взяв меня за плечо, развернул так, чтобы удобнее было втолкнуть в  комнату. — Забирайся обратно в свое гнездо, и до утра лучше не вылетай, а то перья поотщипывают.

Я покачала головой и, вывернувшись, вышла в коридор. Прикрыв дверь, я подперла ее спиной и попыталась разглядеть в темноте лицо Зена. Коридорчик, который вел в угловые покои Фланы, нормально не освещается, потому как ходим здесь в основном только мы вдвоем, и не по ночам, так что ничего я толком не видела. А видеть хотелось… очень.

— Как же состязания? — сказала я. — Ни за что не поверю, что ты выбыл…

— Я передумал участвовать.

Мое сердце бешено  забилось. Вдохнув, чтобы более-менее успокоиться, я задала еще один вопрос:

— Почему? А мэзы, столичные штучки, готовые ублажить победителя? Ты разве… разве не хочешь мэзу?

Зен рассмеялся, зло и коротко.  Оборвав смех так же резко, как и начав, желтоглазый  склонился ко мне  так низко, чтобы мы соприкоснулись лбами, и проговорил в лицо:

— Это издевка, а не вопрос. Ты отлично знаешь, кого я хочу…  Давно знаешь.

Несмотря на его угрожающий тон и напряженность ситуации, я не испугалась. Мне было не до страха, совсем другие чувства бурлили в груди, и довольно долго уже бурлили, если уж на то пошло... Эта ночь сработала как катализатор, вытащила их наружу,  предъявила мне… Да еще  и мэзы, эти чертовы мэзы... как представлю, что Зен с одной из них, так и передергивает. Вот она, ревность в чистом виде! Испытала на двадцать пятом году жизни...

Зен начал отстраняться, но я удержала его за руки.

— Постой… Я не издеваюсь. Я действительно хочу знать.

— Что?

— Почему ты здесь, когда все, что тебе нужно – снаружи.

— Все, что мне нужно – здесь, — отрезал  он, и усмехнулся: — Так что возвращайся в комнату… пока можешь.

Зря он пугал меня.

— Думаешь, я стерва и мне доставляет удовольствие дразнить  тебя и других мужчин?

— Ты нарываешься. Постоянно.

— А я думаю, нарываются все остальные. Я просто даю отпор.

— Да ну? Куда ты полезла сегодня? В Ниэраде толпы боялась, а здесь расхаживаешь, как течная сука, перед всеми!

— Это не  я сука, это вокруг одни кобели, отупевшие от похоти! Мне в Мэзаве безопасность обещали, а на деле здесь хуже, чем в Ниэраде! Там хотя бы  кристально  понятный порядок!

— В Мэзаве, оказывается, плохо! Ужас-то какой! —  притворно расстроился Зен, мастерски копируя кое-какие интонации Тредена, затем уже своим  обычным голосом напомнил: — Тебя предупреждали, но ты не слушала.

Я вздохнула тяжело. Не хотела я, чтобы наш разговор снова свелся к спорам, но так оно и случилось. Уйти, что ли, действительно? Я  развернулась к двери лицом, но почти сразу же обернулась к Зену.

— Вспомни осень, лес… Что ты сделал в вечер, когда поймал нас? Ты сграбастал меня в свои лапищи и напугал до полусмерти, до столбняка… Если бы не Треден, то ты бы…

— Отпустил, —  прервал он меня.  — Ничего бы я тебе не сделал. Это было… помрачение. Я бы отпустил тебя.

— «Бы»? Но отпустил ты  меня, только когда  Треден  крикнул. Для тебя это просто  забытый фрагмент, ничего не значащий, а для меня – переломный. Именно тогда я поняла, что здесь, у вас, со мной могут сделать, что угодно, а я не смогу  себя защитить. Знаешь, как это бьет по нервам?  А дальше? Ты  к Шариану нас притащил… ты держал меня,  пока ведун  лез руками в мое тело… Приволок к себе в лачугу, хотел сделать приманкой для гуи. Ударил меня по-мужски, со всей силы. Может, я и заслуживала тогда, но все же… Думаешь, это на мне не оставило следа? Да я… — мой голос задрожал, я и сбилась. — Боже…  Я даже не знала, что  беременна, когда угодила к вам! Ни вашего языка, ни уклада не знала!  Все совершенно чужое! Беременной, слепой, оказаться черти где – ты  можешь представить, каково это? Единственного человека, который ко мне с добротой отнесся, высекли плетью. А я крови-то и не видела до этого! Как бы я ни храбрилась, мне было СТРАШНО. Каждый день, каждый час. Каждое утро одна только мысль – что будет со мной сегодня? После этого у меня есть все основания тебя бояться! Но я не боюсь тебя. Больше нет.