Почти довольная собой, снова поворачиваюсь к лестнице, прежде чем до меня доходит, что нельзя оставлять здесь свет включенным.

На секунду зажмуриваю глаза. Затем еще раз запечатлеваю в памяти все, что увидела в этой комнате – всего лишь каморка с каменными стенами, старым синим котлом и генератором – прежде чем обхватить одной рукой узенькую ступеньку, не выпуская фонарик, потянуться далеко в сторону и прицельным ударом перевести выключатель в исходное положение.

И тут же стремительно карабкаюсь по направлению к свету. Как только я чувствую под своими ладонями и коленями черно-белую плитку, оказавшись далеко от сплошной черноты, меня внезапно наполняет такая гордость, что я просто не могу сдержать радостного вскрика.

Я, Лив Баумгардт, которую, как правило, охватывает невыразимый ужас, стоит только теням упасть мне на лицо, словно слишком тяжелому одеялу, – я побывала в подвале!

✦ ✦ ✦

Дойдя до кухни, я еще пребываю в такой эйфории, что немедленно пишу сообщение о победе в своем блоге. Пару минут спустя прилетают первые поздравления.

Такое чувство, как если бы я закатила вечеринку, а все мои друзья по очереди меня обнимают и уверяют, что я потрясающе выгляжу.

Я и правда горжусь. Горжусь собой. Больше всего мне бы хотелось лично рассказать кому-нибудь о своем героическом подвиге, но для этого кто-нибудь должен знать, почему это в принципе считается героизмом – в одиночку забраться в подвал. Это значительно сужает выбор. Кьер или дедушка. Думаю я не долго. Написать сообщение в WhatsApp быстрее, чем письмо на бумаге.

Ответ Кьера высвечивается на дисплее буквально через две минуты:

Сразу за этим следует еще одно сообщение:

Все еще в приподнятом настроении облокачиваюсь на столешницу.

На этот раз проходит чуть больше времени, прежде чем от него приходит ответ.

Чтобы не создалось впечатление, что я только и жду от него признаков жизни, наливаю себе теплого эспрессо и вместе с ним спускаюсь в гостиную. И только пристроившись в нишу с подушками, набираю ответ.

Не отрываясь от экрана, где троеточие сигнализирует о том, что Кьер печатает, не могу опять не думать о прошлой ночи, о лице Кьера так близко от моего, о неожиданном поцелуе и об ощущении, которое оставили после себя на моей коже его руки. Ненадолго опускаю телефон и смотрю в окно. Небо все так же завешено серым пологом из облаков, как вчера, а волны поднимаются чуть выше обычного. Господи. Сила, с которой я вдруг желаю, чтобы Кьер оказался здесь, здесь со мной, и вновь целовал меня, как вчерашней ночью, поражает меня саму.

Вибрация телефона возвращает меня из собственных мыслей.

Непроизвольно у меня по спине бегут мурашки, но теперь они отличаются от тех, что были секунду назад. Ни в коем случае я не стану ночевать в подвале у котла с отоплением, с вызовом или без.

Кликаю на «Отправить» и опять выглядываю в окно. Похоже, сегодня я переживу свой первый шторм на Кэйрахе. Хотя сейчас уже двенадцать, сквозь низко нависшее полотно туч пробивается только слабое свечение, как будто солнце еще по-настоящему не взошло.

Это предложение моментально заставляет меня забыть о грозе.

С колотящимся сердцем я отсылаю сообщение и в ожидании ответа облокачиваюсь спиной на подушку.

Через десять минут я его так и не дождалась, и даже точечки не намекают, что Кьер собирается мне ответить. В какой-то момент я убираю смартфон и встаю, чтобы приступить к своему ежедневному обходу острова. Поскольку мне не хочется каждые тридцать секунд проверять телефон, так и оставляю его лежать на сиденье в нише. На кухне сооружаю себе на дорогу два бутерброда с сыром. Прогулка будет для меня своеобразным обеденным перерывом, а после нее я допишу статью про веганство, как раз самое время.

Едва я переступаю порог маяка, мне навстречу бьет ветер, как будто швыряет в лицо мокрой тряпкой. Идет мелкий моросящий дождь, по крайней мере, это казалось мне дождем, пока соленый привкус не проясняет, что это брызги беснующихся волн. Я решительно сопротивляюсь ветру и направляюсь к пристани.

По пути сильные порывы сдувают меня с тропинки, и я раз за разом сбиваюсь на шаг или два. Безумие. Надежно защищенная толстыми стенами маяка, я даже приблизительно не могла себе представить, как разъярился ветер. Уже спустя пару минут мельчайшие, как пыль, капельки воды находят лазейку и проникают мне под капюшон и в рукава куртки, о джинсах и вовсе можно промолчать. Надо было надевать непромокаемые штаны.

Быстро прикидываю, не повернуть ли назад, но позади уже половина пути, и меня подстегивает утренний успех. Один раз дойду до причала и вернусь. Таков был план, так же я сейчас и буду его осуществлять.

Чем ближе я подхожу к скалам, тем острее становится ледяной ветер, и к моменту, когда я наконец вижу ступени, я так вымокла, будто упала в пенящееся море.

В большом отдалении от края обрыва я останавливаюсь. Волны гигантские. Даже из окна они смотрелись впечатляюще, но только с этого места становится ясно, насколько мощны они в действительности. У меня в ушах ревет прибой, а сама я зачарованно наблюдаю, с какой обманчивой медлительностью перекатываются массивные водные потоки. Они погребают под собой пирс и берег, чтобы в итоге, столкнувшись со скалами Кэйраха, взорваться облаками белой водяной пыли в метр толщиной. В моей памяти всплывает подминающая все на своем пути снежная лавина, к тому же брызги даже чувствуются похожими на снег. Уши разрываются от грохота прибоя, так что становится почти больно.

На миг я вижу саму себя, слабого человека в центре бушующего шторма, одну на этом острове, и тут внезапно в меня словно снарядом ударяет сильный всплеск морской воды. Я взвизгиваю и отшатываюсь еще на несколько шагов. Только в это мгновение осознаю, что подошла намного ближе к каменной лестнице, и тороплюсь вернуться обратно на достаточное расстояние от края утеса. О спуске мне сегодня придется забыть.