Он, конечно, был прав, хоть и не назвал вещи своими именами: Эрик был так непозволительно красив, что уже одно это было подозрительно. Мы с ним смотрелись хорошо… Так хорошо, что в приемной сексопатолога произвели бы фурор. Но вслух я сказала:

- Может, это было бы и к лучшему…

Но тут Володя взорвался:

- Из всех глупостей, которые ты готова сделать, это самая дурацкая!

Эрик удивленно на него посмотрел - и на губах его заиграла ироничная улыбка. Я никогда раньше и не представляла себе, что Володя может выйти из себя. Вот что значит ревность - он даже потерял чувство юмора! Как это там у Шекспира… «Зеленоглазое чудовище»? Я заглянула в Володины глаза - и так темные, они еще больше потемнели от гнева, стали почти черными, но не позеленели - и мягким тоном, как будто говорила с разбушевавшимся ребенком, сказала:

- Володя, успокойся, я ничего не собираюсь делать, но помечтать-то не запрещается! И к тому же сейчас это неактуально - Сучкова все равно, скорее всего, нет в Москве. На мой взгляд, санитар Витамин больше подходит на роль таинственного незнакомца - немолодой, высокий, волосы светло-русые с проседью, а голос пропитой…

- Или Кирилл Воронцов, - задумчиво проговорил Володя.

В дневнике сестры я нашла несколько записей, датированных 1985-м и началом 1986 года, о Кирилле. Они полностью подтверждали рассказ Вахтанга и давали пищу для размышлений.

Впрочем, о нем она писала далеко не так подробно, как, например, о солдатской матери Киреевой, к которой прониклась глубокой симпатией, - видно, она сама себе боялась признаться в своих чувствах.

«13 сент. (1985). Сегодня мне дали нового пациента. Можно сказать, сыграли на профессиональном любопытстве: «Такой сложный случай, никто, кроме тебя, Саша, не справится!». Вот так я получила восемнадцатого больного…

А чего там сложного - Кирилл Воронцов, молодой физик, в науке - гений, в коллективе - невыносим, в личной жизни - психопат. Полоснул себя бритвой по запястью на глазах у невесты, которая заявила, что желает подольше проверить свои чувства - чтобы доказать силу своих, наверное. Такое с ним уже не первый раз. Будем лечить.

19 сент. …И все-таки приятно, когда больные интеллигентны, когда с ними можно поговорить не только об их несчастьях. Кирилл В., например, знает столько интересного о наших физиках-диссидентах! Он вчера много рассказывал мне об академике Сахарове. Оказывается, у Андрея Дмитриевича не было в ФИАНе своего кабинета, и когда он включился в правозащитное движение, то гэбэшники заставили дирекцию института выделить ему кабинет - чтобы было куда ставить подслушивающую аппаратуру. Сахаров все равно предпочитал работать дома, а на его месте в комфортабельной обстановке двигал вперед науку его любимый ученик. Косолапов убил бы меня, если бы узнал, о чем мы говорим! Но я спокойна - когда мы беседовали, телефон на всякий случай отключили!»

Какая неосторожность, думала я, прочитав эти строки. Хуже даже - профессиональная ошибка. Она могла быть диссиденткой в душе, дома, на улице, с друзьями, наконец с коллегами - но не имела права вести такие разговоры с больным. Этим самым она не только уничтожала все барьеры между ними, поставив себя с ним на одну доску, но и попадала от него в зависимость.

Они как бы вдвоем вступали в заговор против всех. Кирилл только неделю в отделении, она еще не успела разобраться в его состоянии; он мог быть провокатором, но не это самое худшее: к сожалению, он с таким же успехом мог оказаться бредовым шизофреником, и тогда за ним потянется цепочка… Конечно, в 1985 году психиатр уже не отвечал за бред больного, как в тридцатые годы, когда психиатры раскрывали «заговоры», следуя бредовым построениям своих пациентов, и множество людей погибло именно из-за этого, но тем не менее у Александры могли возникнуть очень крупные неприятности.

«25. Сенина болеет, мне передали ее пациентов; бабушка Варя придумала себе новое развлечение: устроила себе ночью гипертонический приступ, так что даже я испугалась. Когда в три часа ночи, через пятнадцать минут после того, как уехал фельдшер, сделавший ей укол, у нее оказалось сто на семьдесят, я поняла, что теперь буду давать ей на ночь сильные транквилизаторы - она-то всегда выспится, а мне нужно за ночь восстанавливаться.

Кстати, о бессоннице. Медсестры мне жалуются, что К.В. ночью бродит по стационару, увеличила ему ночную дозу. Вчера приходила его невеста; милая девушка, но совсем его не понимает!

8 окт. Сегодня был бунт - клопиный бунт. Когда я пришла в отделение - как всегда, раньше всех, ко мне явилась делегация больных, возглавляемая Михаилом Карасевым, писателем, - они вежливо, но твердо попросили сделать что-нибудь с клопами, которые мучают их тела по ночам, когда души отдыхают, иначе… А что иначе? Дело, конечно, не в клопах. Просто на этой неделе уволился Валерий Павлович, их обожаемый психотерапевт, сотрудник Центра. Он не только психотерапевт, но и философ, а работа в нашем стационаре не оставляет ни времени, ни сил для размышлений.

Они с Богоявленской не сошлись из-за лишнего библиотечного дня - но на самом деле, наверное, конфликт лежит глубже.

Меня спас К.В. Случайно заглянув ко мне в ординаторскую, он решительно встал на мою сторону и помог мне продержаться до прихода подкрепления в лице заведующего. Как жалко, что такому хорошему парню так не везет в жизни!

18 (окт 1985). Сегодня большая выписка… Уходит и В.; с девушкой я его помирила, на работе конфликт улажен… Я к нему привыкла - мне без него будет тоскливо…

18 ноя. (Ровно за год до ее смерти!) Приходил К.В. - в полном раздрызге. С Соней, невестой, он рассорился навек. Мы проговорили до пол-одиннадцатого.

21. Я, наверное, идиотка. Я обещала Кириллу поговорить с Соней - и поговорила. Соня - милая девушка, но недалекая. Разговор, как я и предполагала, оказался бесполезным. Она такого про К.В. порассказала! Почему умные мужчины влюбляются в глупышек? Впрочем, о чем я, уродина, думаю?

… 29 ноя. Обычный день в стационаре - но сегодня все было так хорошо! Выписывалась Анна Иванько, в блестящем состоянии - в ней не узнать ту лахудру, которая поступила в стрессовый несколько недель назад. Когда я прощалась с ней, то поняла, что как раз ради таких моментов стоит работать - ради них забываешь все неприятности и трудности. Вечером приходил К.В. с букетом цветов.

…среда, 11 (дек. 1985). Сегодня поссорилась с кузеном. Вахтанг приходил ко мне домой, запер бабку Варю в ее комнате и наговорил мне такого! Я его ненавижу!

Подумать только, он умудрился сказать, что я выставляю свое либидо напоказ всему стационару!

19 (дек. 1985). Сегодня у меня очень грустный день. Ко мне зашел В., и сердце у меня забилось - плохой признак! Но я взяла себя в руки и стала наблюдать. Увы, кажется, Вахтанг во многом прав.

25 дек. Говорят, на Западе в это время празднуют Рождество. А у нас в стационаре готовятся к Новому году…

Приходил К.В. Я думала, он хочет меня поздравить, а оказалось - ему нужно, чтобы я поговорила с его матерью. Речь идет о размене квартиры - мать уперлась и ни в какую не соглашается разъехаться. Я ответила ему неопределенно: ни да ни нет.