Между тем дело было вовсе не в оскорбленном самолюбии, не в притворно-девичьей стыдливости и уж во всяком случае не в отвращении. Если кто-то мне и был противен, то я сама. При всем моем сексуальном опыте у меня никогда не было двух любовников одновременно, а тут все дело шло к тому. Мужчины как-то легко управляются с такой ситуацией; я, например, была уверена, что раздосадованный Эрик пошел от меня отнюдь не домой и легко нашел себе утешение. Но для женщины сразу двое мужчин в сердце и в постели - тяжкий груз. Если, конечно, у нее все нормально с эмоциями. И она не шлюха…

- Шлюха! - обозвала я свое отражение в зеркале, когда приводила себя в порядок перед сном.

Мой двойник в туманном стекле презрительно надул губки.

- И чего они находят в моих губах? - продолжала я свой диалог с зеркалом.

Губки были ничего, четко очерченные и полные, припухшие еще от Эриковых поцелуев - может, именно эта сочная пухлость и привлекла к ним внимание Володи. Что же мне делать с ними? - то есть не с губами, а с поклонниками?

А ничего, подсказало мне мое изображение. Вид у этой особы в зазеркалье был презрительно-равнодушный. Занимайся своими делами, и все образуется. Никого из них ты не любишь, никому ничего не должна - так что принимай их поклонение и восхищение, используй их в своих интересах и радуйся, что пользуешься успехом.

Ох, и циничная же ты дрянь, сказала я зеркалу и показала ему язык; но ответный жест презрения я увидеть не успела, потому что тут моего носа коснулся язык из плоти и крови, гладкий и влажный - это Гриша, которому наскучило неподвижно валяться у моих ног, лизнул меня в лицо и слегка заскулил в робкой надежде: может, я еще раз с ним погуляю?

- Нет, - твердо сказала я.

- Уа-ааа, - разочарованно отозвался пес.

Я обняла его за шею:

- Черномордый мой Гришка, ты лучше их всех, и политиков, и поклонников, я тебя очень люблю - а теперь давай спать.

И мы заснули: я на диване под одеялом, а Григорий у меня в ногах на одеяле - у меня не хватило духу его согнать. И к тому же, как бы я ни хорохорилась, мне все-таки было страшно - а шестьдесят килограммов мускулов, упакованных в черную лоснящуюся «выдристую» шкуру и вооруженных великолепными белыми зубами, придавали мне храбрости.

* * *

На своей территории - в моей квартире - я установила для себя правило: принимать моих верных поклонников, они же потенциальные возлюбленные, они же детективы-добровольцы, только обоих сразу, но ни в коем случае не по одиночке. Это избавляло меня от неловкости и доставляло массу развлечений. Особенно забавно было наблюдать, какие они проделывали маневры, чтобы, не дай Бог, сопернику не досталось поле боя после его ухода - поэтому покидали они меня всегда вместе, как двое закадычных друзей. В моем доме у Володи было существенное преимущество: привязанность моего черного добермана - и Эрик делал все, чтобы только свести его на нет. Он готов был даже, если надо, подлизываться к Гришке, кормить его из своих рук, таскать ему из дома кости - я как-то раз застала их на месте преступления: Эрик угощал Грея куриными косточками, а тот без зазрения совести их ел - даже трубчатые, которые для собак табу!

По этому поводу я устроила взбучку им обоим, и оба они на меня довольно долго дулись. Но кости - костями, а подружиться с Гришей Эрику так и не удалось: тот его только терпел. Наверное, особенно смешно было наблюдать со стороны, как по вечерам мы вчетвером выходили на прогулку: Володя с Греем на поводке, я рядом с ними и немного сзади и сбоку, на расстоянии чуть больше длины поводка - Эрик, на ходу стряхивающий со своего пижонского костюма следы, оставленные круглыми и большими, как блюдце, лапами.

Конечно, нам троим было о чем поговорить - расследование шло вперед полным ходом (или, по крайней мере, мне так казалось). Конечно, первым делом мы хотели вычислить, кто был тот таинственный незнакомец, разыскивавший то ли Белову, то ли Неглинкину, и у нас возникло несколько гипотез по этому поводу.

- Высокий, скорее всего немолодой, в темном плаще, голос хриплый, волосы скорее светлые, - вспоминала я слова моего юного соседа. - Увы, по такому описанию никого узнать невозможно…

- Мы знаем, например, что этот тип сохранил волосяной покров на голове - или, по крайней мере, носит парик. Это уже кое-что, - заметил Володя. - Высокий… Сучков, например, высокий - и немолодой. Правда, голос у него, насколько я помню, не хриплый - хотя за десять лет он мог и охрипнуть. Кстати, Эрик, вы не узнавали - вернулся этот господин с Багамских островов или нет?

- С Канарских, а не с Багамских…

- Какая разница?

- Большая. Если на Канарах может позволить себе отдохнуть почти каждый русский, то на Багамах - только сверхновый русский. Значит, к категории миллиардеров он не принадлежит. Кстати, машина у него по нынешним временам довольно скромная - старенький «фольксваген-пассат».

- Так приехал он или нет? - повторил вопрос Володя.

- В его «Приапе» первый прием назначен на двадцать третье сентября, так что он будет в Москве очень скоро - или уже приехал. Я набрался наглости и позвонил ему домой, представившись нетерпеливым пациентом; мне ответил женский голос - очевидно, жена; он будет в Москве 22-го, сказала она. Если это правда, то он и таинственный незнакомец - это разные лица.

- Хотела бы я посмотреть на этого Сучкова! - подала я голос. - Одно дело - слышать о человеке, а другое - видеть его своими глазами. Я его заочно ненавижу. Даже если он ни в чем и не повинен - я имею в виду смерть Али, - то все равно, никто ей так не отравлял жизнь, как он.

- Что ж, ты можешь прийти к нему на прием, он тебя не узнает, вряд ли он столь внимателен, чтобы уловить твое сходство с Александрой, - предложил Володя с усмешкой.

- Но ты ведь увидел в моем лице ее черты! И Карачарова тоже меня узнала… Значит, если ко мне приходил именно он, то каким-нибудь образом он себя выдаст.

- Он догадается, что ты - не та, за которую себя выдаешь, с первого взгляда. Не знаю, какой из него вышел сексопатолог, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заметить подставку. Ты просто не сумеешь ни сыграть женщину с проблемами, ни скрыть свое отвращение к нему.

- Я придумала! К сексопатологу должны приходить не одиночки, а супружеские пары. Тебя, Володя, Сучков знает - значит, я должна пойти к нему на прием с Эриком. Мы придумаем себе легенду, и…

- Вот это было бы здорово! - оживился Эрик. - Я ни разу не был на приеме у сексопатолога - это, должно быть, страшно интересно… - глаза его заблестели, и я поняла, что он вспоминает все известные ему анекдоты на эту тему.

Володя уже был не рад, что предложил, хоть и в шутку, этот вариант. Лоб его перерезала вертикальная морщинка, и он заговорил с нами тем же тоном, каким приводил в чувство тревожных и истеричных пациенток.

- Если ты шутишь, Лида, то неудачно, а если говоришь всерьез, то, в лучшем случае, - не подумавши. Против этого я могу привести много доводов, но я приведу только один, главный. Разве кто-нибудь, увидев тебя с Эриком, сможет вас забыть? Вы будете слишком сильно отличаться от толпы, вызовете к себе чрезмерный интерес - и значит, навлечете на себя подозрения.