А потом пришел рассвет, неспешно и вроде бы с неохотой, а явсе ползала между деревьев и искала котенка, но он так и не нашелся. Я стиснулаголову руками и то ли уснула, то ли провалилась в беспамятство. Когда я вновьоткрыла глаза, солнце жарило вовсю. Я прислушалась, не запищит ли где-нибудь пососедству котенок, но было тихо, то есть кое-какие звуки доносились, где-тонаверху проезжали машины, город жил своей привычной шумной жизнью, а здесь, надне оврага, пела птица в кустах, шумел ручеек. Я подняла голову, сказав себе,что пора бы разобраться, где я нахожусь. На это ушло довольно много времени.Для начала я спустилась к ручью, умылась, напилась ледяной, несмотря на жару,воды и даже смогла разглядеть свое отражение. О том, чтобы среди бела дняпоявиться на людях, не могло быть и речи. На мне футболка и пиджак, грязный ипорванный в нескольких местах, я босиком, растрепанная, в синяках и ссадинах.Придется ждать ночи. Мне надо добраться до квартиры, которую я снимала, достатьиз тайника доллары и… Все самое сложное начинается с "и". Что делать?Что я должна и что смогу сделать? Идти в милицию, чтобы оказаться на долгиегоды в тюрьме? Вечно прятаться от бывших друзей и врагов? Ото всех, кому поночам не дает спать спокойно мысль о сумасшедшем богатстве? Вернуться ксоратникам погибшего отца, к тем самым людям, кого я теперь считаю убийцами исъехавшими с катушек фанатиками? А вдруг мне повезет, я смогу устроиться где-тодалеко-далеко, где меня никто не сможет найти? И всю жизнь прожить в страхе, чтооднажды на моем пороге появятся люди или всего один человек и скажет: «Я знаю,кто ты». Я смотрела на ручей, бегущий в зеленых зарослях, и насмешливоулыбалась. Мне показалось нелепым мое желание оказаться на свободе. Развечеловек свободен от своего прошлого, от всех поступков, что он когда-тосовершил?

— Или делай что-нибудь, — сказала я вслух, —или утопись.

Утопиться в ручье было сложновато, я вздохнула и началаподниматься по крутому склону.

Я, безусловно, находилась где-то в пригороде, вот только чтоэто за город? Ничто не мешало Стасу с компанией перевезти меня затриста-четыреста километров. Если это так, шансы мои добраться до припрятанныхденег весьма сомнительны, с другой стороны, если я действительно оказалась вдругом городе, то милиции скорее всего до меня нет никакого дела, вряд ли мойпортрет украшает все райотделы российских городов, а если и украшает, у менябольшое подозрение, что господа из милиции обращают на них такое же внимание,как я когда-то на стенд «Их разыскивает милиция»: мазнула взглядом фотографии,качество которых желает много лучшего, и пошла дальше.

Не успела я утешить себя этими соображениями, как тут жепоявилось ещё одно: в моем теперешнем виде и двух шагов не сделаешь по улице,чтобы не обратить на себя внимание всего городского населения. Занятая этимимыслями, я упорно карабкалась на довольно крутой склон и через несколько минут,выпрямившись во весь рост, смогла убедиться: город мы не покидали. Прямо передомной находился стадион «Динамо», в этом не может быть сомнений. Его главныеворота выходят на проспект Победителей. Что за победители и кого или что онипобедили, мне неведомо, точнее, раньше это вовсе меня не интересовало, а сейчасвдруг запало в голову, и я раз пять повторила про себя «победители», как будтоожидала озарения и в самом деле надеялась понять, кто они. Видно, с головой уменя неладно, если я думаю о такой чепухе.

— Заткнись, — пробормотала я и попыталасьсосредоточиться. Я находилась рядом со стадионом «Динамо», точнее, в сотнеметров от него и несколько левее. Глубокий враг, из которой я только чтовыбралась, так называемая Муромка (еще одно маловразумительное название),впрочем, назывался так не овраг, а район к нему примыкающий, он начинался застадионом, а заканчивался возле железной дороги, вблизи реки. До проспектаотсюда минут двадцать пешком, место можно смело назвать глухим: вокруг частныйсектор, а прямо за стадионом начинались коллективные сады, которые всегонесколько лет назад начали теснить новостройки. Овраг отделял старую Муромку отновой, девятиэтажной. Слева за прочным забором вовсю идет строительство, краны,куча песка, там, откуда я несколько часов назад смогла сбежать, тихая улочка,сплошь состоящая из коттеджей. Один из них выгорел почти полностью, руины слабодымились, груда камней, кирпича, железа, все вперемешку. Дом стоял как-тостранно, на самой горе, особняком, впрочем, сейчас соседи этому обстоятельству,наверное, только радовались: не пострадали от взрыва дома.