в сторону Леши, – ты каждый раз находишь просто охерительный способ доказать обратное.

Марго аккуратно спустилась с барной стойки, а Глеб наблюдал, как на простыне проступают красные пятна.

– Как у нас вообще оказался петух на кухне?

– Между прочим, – Леша цокнул и прижал птицу к себе еще крепче, – он ветеран.

– Какой ветеран?

– Леша забрал его с петушиных боев[54], – прокомментировал уставший Сева. В это время Кристина аккуратно выбралась из укрытия, продолжая все фиксировать на камеру.

– Все в порядке? Вы его поймали?

– Ты был на петушиных боях?!

– Скажи спасибо, что он догадался снять с петуха нож.

– Ага, а то я от испуга не снял, и вот… – Леша показал глубокий порез на руке. – Я запру его в ванной пока что, ладно?

– Леш, да выпусти ты его, – взмолился Сева.

– Он ранен! Его там сожрет какой-нибудь… не знаю… аллигатор… или что тут еще водится, – сетовал Леша, направляясь в ванную.

– Леша, да на хера нам петух?!

– Ты бы видела! – Он быстро закинул птицу в ванную и закрыл дверь. – Это такая дичь! Ты видела эти бои?

– Мне кто-нибудь объяснит, откуда у петуха нож? – спросил Глеб.

Леша важно откинул кудри со лба, как только забросил сверток с птицей в ванную.

– У бойцовых петухов к ногам прицеплен нож.

– Что? Ты серьезно? – рассмеялся Глеб.

Марго и Кристина, не сговариваясь, стали отмывать пол от следов крови. Сева, измотанный, сидел на диване и тяжело дышал, глядя в стену.

– Да, я катался на байке и вижу до фига людей на обочине, какой-то шатер. На входе просили двадцать тысяч рупий, я заплатил, прошел и увидел петушиные бои. – Леша устало присел к Севе. – Там людей была тьма! И ни одной женщины или туриста. Только местные. Они стояли на трибунах, а трое – наверное, жюри – стояли наверху, следили. Вывели петухов. У них, кстати, у каждого разной формы ножи.

– Ты не угораешь, это правда? – расхохотался Глеб.

– Правда, – подтвердила Марго. – Мы с Севой разговаривали с местными, думали устроить петушиные бои на вечеринке.

– Да это такая дрянь, не надо! Еще, кстати, у них есть майки с логотипами каких-то бойцовских команд, что ли…

– На петухах?

– Да нет, Глеб, на их тренерах.

– Тренерах?

– Да-да! Они их держат, иногда берут противников и тычут лицо в лицо, точнее, клюв к клюву, чтобы раззадорить. А в какой-то момент все на трибуне начинают орать и показывать деньги. А потом ставят петухов на метки, ринг вообще крошечный, метра три, не больше. – Леша с большим ажиотажем рассказывал, активно жестикулируя. – Бой – пару секунд. Вообще ничего не видно. А потом второй раунд… – он сделал театральную паузу и произнес благоговейным шепотом: – Психическая атака…

– Что? – расхохотался Глеб. Кажется, остальные слишком устали или уже слышали эту историю.

– Их снова ставят на метки, всюду кровища, петухи настолько напуганы, что не бросаются снова. И они стоят, смотрят, – Леша стал изображать их взгляд, строя особо грозную гримасу, – пока один из них не склонит голову.

– Да ты прикалываешься.

– Нет, правда, это так происходит, – прокомментировала Марго, выжимая кровь в раковину. Сева скорчился от омерзения и промычал: «Там же посуда». – Бои нелегальны. Их можно проводить только в праздники или при кремации. В основном они проходят в храмах. Здесь это буквально единственная азартная игра. Никаких казино тут нет.

– Короче! – Леша замахал руками, активно привлекая к себе внимание. – Вот петух, я ему еще имя не придумал, он проиграл. Лежал почти без сил, в крови. Хозяин ругается, пихает его в клетку.

– И ты решил его спереть?

– Да он бы его убил! Я видел, как за рингом уже разделывали предыдущего, прикинь! Прям брали и рубили голову!

– Они из них суп варят, – бросила Марго.

– Ну, я схватил клетку и побежал.

– Чего-о-о, Леш? – сквозь смех прохрипел Глеб. – Ты серьезно?

– Серьезней некуда! Он лежал полудохлый в клетке, хозяин отошел покурить, я схватил клетку и сел за байк. Где-то через километра два они от меня отстали.

– То есть они за тобой погнались?

– Конечно. Человек пять-шесть сели за байки и погнались за мной, – подтвердил Леша с гордостью.

Глеб прямо представил себе эту картину, как Леша едет в закат на своем байке. Его пшеничные волосы развеваются, взгляд суровый, будто у Клинта Иствуда, а между ног он держит плетеную клетку с петухом. Позади него едут страшные и могучие байкеры, которые машут ему дробовиком, клюшкой или битой с гвоздями. Но Леша неутомим, он настоящий герой. Он делает резкий поворот, один байкер не поспевает за ним и врезается в другого. Гремит взрыв, но Леша не останавливается. Ему надо спасти петуха.

– Да какие пять-шесть, не выдумывай, – фыркнула Марго. – Кому нужен петух-лузер?

– Не называй его так. Он ветеран. А может, в прошлом – чемпион.

– Твой чемпион загадил всю кухню. Выпусти его завтра в джунгли, отвези к ветеринару, перепродай, свари из него суп – что угодно. Главное – чтобы завтра его тут уже не было.

– Блин, Марго, ты не понимаешь, он же…

– Твое тотемное животное, Леш?

– Типа того! У нас связь!

– Твое тотемное животное – петух, Леш, правда? Вдумайся, пожалуйста. Мне тут одной сумасшедшей хватает, – фыркнула Марго, махнув рукой в сторону Кристины.

Глеб впервые обратил на нее внимание. Волнистые волосы, огромный белый сарафан и что-то золотое под глазами. У Кристины пропала эта четкость образа: ее минималистичные аксессуары и эстетичный крой одежды. Даже мимика стала другая. Глеб буквально увидел, как у нее затряслась нижняя губа.

– Знаешь что, Марго, – даже голос у Кристины звучал иначе, – ты отрицаешь это потому, что тебе это нужно.

– Что случилось? – шепотом спросил Глеб у Севы.

– Ты не видел ее инсту?

– Нет. Не заходил даже.

– Кристина теперь – гуру женской энергии.

– Чего?

Тем временем кошачьи бои только начинались. Кристина с несвойственной ей эмоциональностью продолжила говорить, пока Марго оттирала пятна крови с пола.

– Женщина в тебе умерла, и твоя скорбь переходит в агрессию. Нас раздражает в людях то, чего мы не можем себе позволить.

– Кристиночка, секта в двадцати метрах от тебя. Иди туда затирать эту дичь.

– Я могу тебе помочь. Я могу тебя излечить.

– С помощью камня в вагине?

Леша прыснул от смеха.

– Твой снобизм – защитная реакция.

– Мой снобизм – попытка остаться единственным здравомыслящим человеком.

– Ты источаешь отрицательную энергию. Ты вся состоишь из блоков. Я тоже была такой, но…

Глеб с удивлением понял, что всю эту неделю будто бы не присутствовал в жизни своих близких. Мысль о том,