Рыбы на веревках были самых разных форм, размеров и цветов и напомнили Марине тибетские флажки – так же они слегка трепетали на ветру. Подойдя ближе, она увидела, что все развешанные на веревках рыбы – живые. Их осторожно закрепили на веревках тонкими разноцветными шнурками, пропущенными на манер серег сквозь тонкие плавники и хвосты, но рыбы трепыхались, бились друг о друга и рвались – кто ввысь, кто вниз, к морю.

– Лучше не подходите ближе, Марина, – предупредил Эдгар, – они довольно хитрые. А если выпустим хоть одну – нам здесь точно будут не рады.

Маленькая улочка, огороженная бордюром из крупных морских раковин и кораллов, делила поселок напополам. Все хижины были одинаково черны, как будто обуглены, и выглядели какими-то костлявыми.

На единственной хижине покрупнее по правую сторону от улочки висела большая бронзовая вывеска в виде крупной рыбы. Подпись под вывеской, совершенно не похожей на акулу, гласила: «Молодая акула».

– Зайдем сюда? – предложил Эдгар. – Правда, денег у меня нет, но в день после Ночи матерей они нам, может, и не понадобятся.

«Молодая акула» показалась Марине изнутри гораздо больше, чем снаружи. За барной стойкой стоял юноша с оленьими рожками и старательно протирал разноцветные стеклянные стаканы. В камине жарко пылал огонь. Рядом стояло несколько больших кресел с высокими спинками. В одном из них свернулась клубком девушка с острыми зубами. Она сушила влажные волосы у огня и раскладывала на столике перед собой маленькие елочные шары, сортируя их по цвету. Ее арфа лежала на полу, и пол рядом был испачкан морским песком. Все столики рядом перед стойкой были пусты. Деревянная лестница вела наверх, а дверной проем справа от камина был завешан шторой из бусин и мелких ракушек, видимо, отделяя зал от жилой части дома.

– Здравствуйте. – Юноша тепло улыбнулся им какой-то детской улыбкой и наклонил голову, увенчанную рожками, в знак приветствия, но протирать стаканы не перестал. – Рад вас видеть. После Ночи матерей все бесплатно, и поэтому сегодня сюда никто не заходит. Что вам угодно? Выпить? Поесть? Поспать? При нашей таверне есть магазин морских сувениров и часовая лавка. Если угодно, я вас туда провожу.

– Все бесплатно, но никто не заходит? – Марина растерянно посмотрела на Эдгара. – Но почему?

Ей казалось, что она говорит тихо, но девушка у камина повернула к ним зубастое лицо и улыбнулась. Улыбка делала ее лицо почти что милым, но к необыкновенно ярким желтым глазам и игольчатому рту привыкнуть было трудно. Марина вдруг поняла, кого напоминает эта девушка – глубоководную рыбу из тех, что нуждается в отростке с фонариком, чтобы блуждать в поисках добычи в темноте.

– Каждый знает, что все в мире имеет цену. Никаким традициям и даже доброй воле этого не изменить. Осторожные никогда и ничего не примут просто так. Вы осторожные?

– Сегодня не очень, леди. – Эдгар улыбнулся и сделал шаг вперед. – Моя спутница промокла и устала. Ей нужна сухая одежда, и мы оба голодны.

До его слов Марина об этом не думала, но теперь вдруг ощутила, что и вправду очень хочет есть – сводило живот и кружилась голова.

– Мы можем заплатить, если вы скажете как, – сказала она, – может быть, нужно помыть посуду или, например…

Девушка в кресле покачала головой:

– Так не будет. В день после Ночи матерей здесь с вас не возьмут платы. Никому не дано узнать, как и когда это отзовется. Поэтому вам придется пойти на риск. Или уйти.

– Она не хотела показаться грубой. – Юноша за стойкой улыбнулся.

Девушка пожала плечами:

– Тот, кто говорит только достаточное, всегда будет казаться грубым.

– Садитесь к огню. – Юноша наконец отставил в сторону стакан. – Я накормлю вас, а Луно найдет что-нибудь из одежды для…

– Марина. Меня зовут Марина.

– Матерь привела вас в «Молодую акулу», Марина, – торжественно произнес юноша, – как и вас…

– Эдгар.

– Эдгар. Мы окажем вам гостеприимство, как следует.

Кажется, он был очень рад тому, что кто-то в кои-то веки решил воспользоваться их услугами в праздничный день. Миг – и они были усажены ближе к огню. Марина оказалась в соседнем с Луно кресле. Зубастая девушка все это время не обращала на гостей никакого внимания. Она продолжала раскладывать перед собой елочные игрушки и, кажется, не собиралась в ближайшее время идти за одеждой или за чем бы то ни было еще. Ее друг, бывший, видимо, хозяином таверны, представился Валди.

Жар от камина обволакивал, как теплый плед или горячая ванна, и Марина почувствовала, что все это время ее одежда была сырой, а она сама – усталой и продрогшей.

Эдгар в соседнем кресле достал из кармана маленький блокнот с распухшими от влажности страницами и что-то записывал в нем, разувшись и подвинув ноги в черных носках ближе к огню. Валди выкатил из-за стойки маленький столик на колесиках, уставленный блюдами и стаканами, как будто все это только и дожидалось гостей.

Длинная оранжевая рыба, запеченная целиком, была окружена маленькими лиловыми плодами, похожими на цитрусовые. На тарелке рядом с ней громоздилась целая гора пирожков, сочащихся ярко-розовой начинкой. На соседнем блюде, в хороводе зелени и лука, расположились моллюски всевозможных размеров и форм, уже освобожденные от панцирей. От белого фаянсового чайника в горошек шел пар. Рядом с чашками стояла маленькая бутылка из бордового стекла, в которой подрагивало и карабкалось вверх по стенкам что-то темное.

– Это стоит добавить в чай, – сказал Валди, поймав Маринин взгляд. – Водорослёвка. Несколько капель – и простуда вам не грозит.

Эдгар разлил по чашкам чай, пахнущий полевыми цветами. Чтобы не обидеть хозяев, Марина покорно выдернула из флакона с настойкой пробку и наклонила его над чашкой. Пара капель неохотно, как будто упираясь изо всех сил, перевалилась через край и шлепнулась в чай. Марина некоторое время наблюдала за тем, как капли водорослёвки гоняются друг за другом, прежде чем раствориться.

– Вкусно пахнет, – сказала Марина, оттягивая момент, когда придется поднести чашку к губам. – Это цветы из леса?

Луно покачала головой, не отрывая взгляда от игрушек.

– Мы их покупаем. За рыб. У нас с лесом никогда не было уговора про цветы.

– Попробуйте. – Валди мягко улыбнулся, как будто понимая Маринины сомнения. – Это вкусно, правда.

– Отведавшие еды или питья в царстве фей не могли найти дорогу обратно, – пробормотал Эдгар, взял пирожок и подвинул к себе чашку.

У Марины не было времени задуматься над словами Эдгара всерьез. Валди смотрел на нее с нежной, выжидающей улыбкой, и под этой улыбкой она вдруг почувствовала приближение новой волны голода – желудок судорожно сжался, голова закружилась. Она осторожно пригубила напиток, который оказался обжигающе-горячим и неожиданно неправдоподобно вкусным. Марина ощутила пряный вишневый вкус, что-то похожее на корицу и мускатный орех, лесные ягоды и морковь. От первого же глотка тепло разлилось по телу, заполняя ее целиком – от макушки до кончиков пальцев.