В 394 г. до н. э. только что собранные военно-морские силы Конона разбили спартанский флот близ Книда, порта, расположенного в юго-восточной части Эгейского моря. Затем победоносная армада прошла по островам, изгоняя с них спартанские гарнизоны, и достигла Пирея, где ее ждала триумфальная встреча: хотя это был не вполне афинский флот, создал и возглавлял его афинянин. Экипажи кораблей были брошены на восстановление длинных стен, окружавших афинский порт. Так называемые Кононовы стены до сих пор хорошо заметны в приморской части Пирея.

Почти век спустя после Саламина афинянам не терпелось вернуться к военным действиям на море с использованием неприступной базы. В ближайшей перспективе это было возможно лишь в сотрудничестве с Персией, не в противоборстве с ней. Но очень скоро Афины уже не только принимали дружественный флот Конона, но и строили свои собственные корабли. К 390 г. до н. э. Фрасибул, один из героев афинского демократического лагеря, уже имел достаточно уверенности в своих силах, чтобы отправиться с сорока кораблями на север Эгейского моря и установить дружбу с островом Тасос и местными вождями во Фракии. Затем он пошел на юго-восток и собрал дань с Аспендоса, города на реке Эвримедонт вблизи нынешней турецкой Антальи. Именно здесь было место одного из величайших триумфов более древнего афинского героя, Кимона. Но старому демократу Фрасибулу повезло меньше. Уже собрав полагавшиеся деньги, однажды ночью он был убит в собственной палатке разгневанными местными жителями.

Вся эта деятельность встревожила Спарту, которая отправила восемьдесят кораблей перекрыть пути поставки зерна из Черного моря в Афины. Вновь складывалась уже знакомая картина. Афинские корабли ходили во все стороны, восстанавливая дальние торговые связи. Блокировка любых из этих путей нанесла бы Афинам тяжелый удар. К этому времени оба традиционно соперничающих греческих города начали нервничать и, каждый в свою очередь, стали призывать персов помочь им в прекращении войны. Персы же относились к грекам и их махинациям цинично и не хотели чрезмерного усиления ни одной из существовавших в Греции фракций. Кончилось дело так называемым Царским миром, заключенным в 387 г. до н. э. по распоряжению Артаксеркса[75]. Афинам было позволено сохранить три вновь возвращенные колонии, но в общем создание любых новых союзов или блоков в греческом мире запрещалось. Гарантом нового порядка была назначена Спарта.

Даже если эта попытка добиться стабильности в греческих делах и была искренней, она провалилась. В 382 г. до н. э. спартанское войско отправилось на северную окраину греческого мира, чтобы положить конец возникшему там союзу городов, а на обратном пути устроило переворот в Фивах, установив там олигархический режим, опиравшийся на постоянный спартанский гарнизон.

Но в 379 г. патриотически настроенные фиванцы нанесли ответный удар. В результате великолепно составленного заговора правившие Фивами спартанские ставленники были перебиты во время попойки убийцами, переодетыми в женское платье. Фивы поразительно быстро были освобождены, а спартанскому гарнизону пришлось убираться на родину, где двое из его командующих были казнены. Для фиванцев, которых афиняне издавна презрительно считали тупицами, этот акт самостоятельного освобождения стал началом прилива политической и военной энергии. Этим приливом воспользовался вдохновенный военачальник и мыслитель Эпаминонд, разработавший новую военную тактику и рационально выделивший средства на расширение класса гоплитов (ὁπλίτης) – пехотинцев, способных оплатить собственное вооружение. Охватившее Фивы воодушевление распространилось на всю Беотию, область, которую Фивы часто пытались подчинить своей воле.

Афины реагировали на «фиванскую весну» с осторожностью. Когда выяснилось, что два афинских военачальника оказали фиванскому перевороту решающую помощь, в родном городе их отдали под суд, и один из них, имевший неосторожность на этот суд явиться, был казнен. Это свидетельствовало о прохладном отношении Афин к возрождению Фив. Но затем ситуация изменилась благодаря еще одной несанкционированной военной авантюре и еще одному судебному процессу. Порывистый спартанский военачальник Сфодрий повел свой отряд в плохо организованное нападение на Афины и их окрестности. Он планировал пройти вглубь Аттики и захватить Пирей. Однако после ночного марш-броска он добрался только до Элевсина, расположенного далеко на западе от поставленной цели, где и был перехвачен. Вернувшись в Спарту, он предстал перед судом за самовольные действия. Царь Агесилай добился его оправдания, прибегнув к старому доводу о несдержанности юношества. Возможно, впрочем, у него были особые причины оказать милость именно этому юноше: говорили, что сын Сфодрия был любовником царского сына.

В Афинах это оправдание посчитали актом чрезвычайно враждебным – настолько, что оно побудило афинян по меньшей мере временно встать на сторону Фив. В течение некоторого времени казалось, что союз Афин с Фивами оказывается весьма плодотворным. Афиняне поддерживали Фивы в противоборстве со спартанским господством в материковой Греции, а сами Афины использовали свои традиционные сильные стороны, заново собирая морскую федерацию, хотя и в менее жестком духе, без высокомерия, царившего раньше в морской империи города. Было найдено постановление об учреждении этого нового союза, записанное на каменной стеле. Заново собранная из двадцати фрагментов, стела выставлена в малоизвестном афинском Эпиграфическом музее, расположенном по соседству с Национальным археологическим.

Новое устройство не допускало драконовских действий имперского центра, навязывающего союзникам свои условия. В Афинах постоянно заседал совет представителей союзников, решения которого имели равный вес с решениями собрания афинских граждан. Афины пообещали не притязать на земли или собственность на территории партнеров и не насаждать там группы своих граждан. Красноречивее всего звучит заявленная цель этого постановления: обеспечить, «чтобы спартанцы позволили грекам жить в мире». В союз вступили государства, расположенные по всему Эгейскому морю и даже в Ионическом: одним из участников был остров Керкира (Корфу). В момент наивысшего расцвета Второго афинского союза в него входили семьдесят островов и портовых городов, половина из которых столетием ранее были партнерами Афин по могущественному Делосскому союзу. Афины сохранили способность собирать морские союзы, но усвоили несколько важных уроков. В знак дружеского отношения к Афинам в союз вступили и Фивы.

Но вскоре произошел очередной поворот калейдоскопа. В течение всех 70-х гг. IV в. до н. э. спартанцы неоднократно пытались приструнить своих фиванских противников, а некоторые утомленные войнами греки предпринимали все новые попытки побудить Персию урегулировать ситуацию. В 371 г. крупные силы спартанской пехоты и конницы подошли к Левктрам, городу, расположенному к юго-западу от Фив. Там они потерпели сокрушительное поражение, причем был убит один из двух царей Спарты Клеомброт. Некогда пытавшийся захватить Аттику Сфодрий состоял в свите царя и также погиб. Фиванцы применили новое боевое построение, до пятидесяти вооруженных воинов в глубину, и это имело самые гибельные последствия для спартанцев. Из 700 полноправных спартанских граждан, участвовавших в сражении, погибли 400. Британский антиковед А. Р. Бернс уподоблял поражение спартанцев разгрому сил Шотландского королевства в битве при Флоддене в 1513 г.: в этом сражении с англичанами шотландцы потеряли 10 000 человек и