Почему же рыба остановилась, уйдя под воду такглубоко? – думал Томас Хадсон. Может быть, она достигла доступного ейпредела глубины, как самолет, у которого есть потолок подъема? Или жесогнувшаяся снасть, круто завинченный тормоз и сила трения лески в воде наконецсломили ее сопротивление и теперь она тихо плывет вперед и поднимается,поднимается чуть выше, когда Дэвид подтягивает ее кверху, просто для того,чтобы ослабить напряжение? Так оно, вероятно, и есть, думал Томас Хадсон, и,если рыба еще не обессилела, Дэвиду предстоит нелегкая задача.

Том-младший принес Эдди его бутылку, и Эдди надолгоприложился к ней, а потом попросил Тома поставить ее в ящик с наживкой.

– Там попрохладней, и под рукой у меня будет, –добавил он. – Если Дэви еще долго провозится с этой рыбой, я, чегодоброго, алкоголиком стану.

– Я вам буду приносить вашу бутылку, когда толькопожелаете, – сказал Эндрю.

– Когда я пожелаю, не приноси, – сказал емуЭдди. – Приноси, когда я тебя попрошу об этом.

Старший мальчик поднялся к Томасу Хадсону, и они увидели,что Эдди нагнулся над Дэвидом и пристально смотрит ему в глаза. Роджер обеимируками держал спинку кресла и следил за леской.

– Слушай, Дэви, – сказал мальчику Эдди,внимательно глядя ему в лицо. – Руки и ноги – это пустяки. Ну больно, нуна вид они прямо никуда, но это ничего. У рыболова и должны быть такиеруки-ноги. Они раз от разу у тебя будут грубеть. А вот голова-то как?

– Отлично, – сказал Дэвид.

– Тогда храни тебя бог, и вываживай эту сволочь,вываживай. Скоро она здесь у нас будет.

– Дэви, – обратился к мальчику Роджер. –Может, мне за нее взяться?

Дэвид замотал головой.

– Это не значит, что ты сдаешься, – сказалРоджер. – Здравый смысл того требует. Или я, или твой отец – мы за неевозьмемся.

– Я что-нибудь не так делаю? – с обидой спросилДэвид.

– Нет. Ты все делаешь замечательно.

– Тогда зачем мне сдаваться?

– Она тебя измотала, Дэви, – сказал Роджер. –Не могу я допустить, чтобы она тебя замучила.

– Крючок-то у кого в пасти сидит? У нее, – прерывающимсяголосом проговорил Дэвид. – Не она меня мучает. Я ее мучаю. Суку паршивую.

– Говори, Дэви. Все что хочешь говори, – сказалРоджер.

– Сука поганая. Сучья сука.

– У него слезы на глазах, – сказал Эндрю. Онподнялся наверх и стоял рядом с отцом и Томом-младшим. – Он ругается,чтобы не заплакать.

– Молчи, наездник, – сказал Том-младший.

– Уморит она меня, сука, ну и пусть, – сказалДэвид. – Ой, нет! Зачем я ее ругаю! Я ее люблю.

– Ну а теперь помолчи, – сказал ДэвидуЭдди. – Побереги дыхание.

Эдди взглянул на Роджера, и Роджер пожал плечами, даваяпонять, что он не знает, как быть дальше.

– Если ты будешь так волноваться, я сам возьмусь за этурыбу, – сказал Эдди.

– Я всегда волнуюсь, – сказал Дэвид. – Тольконе признаюсь в этом, вот никто и не знает, как я волнуюсь. А сейчас ничегоособенного нет. Говорю много, вот и все.

– А теперь помолчи, не надо говорить, – сказалЭдди. – Успокойся, возьми себя в руки, и мы от нее не отстанем.

– Я ее не брошу, – сказал Дэвид. – Зачем я ееругал? Не надо ее ругать. Лучше этой рыбы нет ничего на свете.

– Энди, дай мне бутылку спирта, – сказалЭдди. – Я разотру ему руки, ноги и плечи, – сказал он Роджеру. –От ледяной воды как бы судорогой не свело. – Он заглянул в каюту и сказал:– Ровно пять с половиной часов, Роджер. – Потом повернулся к Дэвиду: –Тебе не жарко, Дэви?

Мальчик покачал головой.

– В середине дня солнце шпарит прямо в темечко. Вотчего я боялся, – сказал Эдди. – Теперь с тобой ничего не случится,Дэви. Держись, друг, добивай эту паршивую рыбу. Хорошо бы ее доконать ещезасветло.

Дэвид кивнул.

– Папа, ты видел когда-нибудь, чтобы рыба такборолась? – спросил Том-младший.

– Видел, – ответил ему Томас Хадсон.

– И часто?

– Не помню, Томми. В Гольфстриме попадаются страшныерыбы. Но некоторые громадины ловятся легко.

– А почему так?

– Может быть, состарились, разжирели. Есть такие,которым давно пора бы подохнуть. Но самые крупные обычно так бьются на леске,что сами себя приканчивают.

День близился к вечеру, встречные суда уже не попадались им,заплыли они далеко и были где-то между островом и большим маяком Айзекса.

– Ну-ка, Дэви, еще попробуй поднять, – сказалРоджер.

Мальчик ссутулился, откинулся назад, сделав упор на ноги, ина этот раз вершинка удилища медленно поднялась вверх.

– Идет, идет, – сказал Роджер. – Забирай унее леску, подтягивай ее, подтягивай.

Мальчик приподнял удилище, и леска снова пошла на катушку.

– Она идет вверх, – сказал Дэвиду Роджер. –Правильно, так и действуй.

Дэвид работал, как машина или же как очень усталый мальчик,работающий за машину.

– Вот теперь в самый раз тащить, – сказалРоджер. – Она идет вверх. Дай немного вперед, Том. Будем брать ее с левогоборта.

– Есть дать немного вперед, – сказал Томас Хадсон.

– Действуй по своему усмотрению, – сказал Роджер. –Надо так подвести эту рыбу, чтобы Эдди удобно было ее забагрить, а нам –набросить петлю. Поводком займусь я. Томми, ты иди вниз, будешь держать креслои следи, чтобы леска не захлестнула за удилище, когда я возьму поводок. Лескавсе время должна быть свободной, на случай если мне придется отпустить рыбу.Энди, ты будь при Эдди. Подавай ему все, что он потребует. Петлю подашь идубинку.

Теперь рыба безостановочно шла вверх, и Дэвид ритмичноподнимал и опускал удилище.

– Том, иди вниз, будешь править оттуда! – крикнулРоджер.

– А я уже и так иду, – ответил ему Томас Хадсон.

– Извини, – сказал Роджер, – Дэви, запомни:если мне придется отпустить ее, держи удилище повыше и чтобы леска за него незахлестнула. Как только я ухвачу поводок, ослабь тормоз.