тут не вспомнить присказку Саада Али Рахумы: «Все барази – предатели».) Саида предало собственное племя. Пока он отсутствовал, итальянская полиция провела рейд в его деревне, сожгла его шатер, перебила его скот и взяла жену в заложники. Детей забрали на попечение родственники. Потеряв все, он пришел просить у меня работу. Менее достойный человек кричал бы о своих страданиях и лишениях, но не таков простой сенусси – он просто попросил об одолжении позволить ему присоединиться к нашей борьбе против итальянцев. Ему казалось недостойным воина и мужчины выпячивать свою боль или докучать другу рассказами о своих несчастьях.

Я поручил Саиду аль-Барази разузнать о лагерях для военнопленных в районе Бенгази: мне пришло в голову организовать побег и вернуть часть узников в Египет. Саид должен был выяснить, где именно расположены лагеря, кого (британцев или индийцев) и в каком количестве там содержат, а также раздобыть сведения обо всех постах, защитных укреплениях и системе охраны в целом. Задача непростая, но он ускакал очень воодушевленным (его лошадь я выкупил, но разрешил ему ею пользоваться).

Эта идея пришла ко мне, когда через несколько дней после двоих летчиков арабы поочередно привели к нам в штаб трех военнопленных. Всем им удалось удрать из какого-то лагеря, как они говорили, к югу от Бенгази, но точное его местоположение ни один указать не мог. Но им всем хватило ума двигаться к южным предгорьям Джебеля, где арабы их встретили, накормили и проводили к нам. Таким образом они довольно быстро и без особых происшествий добрались ко мне, хоть для этого и пришлось прошагать больше двухсот километров. Мне казалось, что если создать в лагере тайную ячейку и договориться с живущими поблизости арабами, то получится сформировать ручеек, а может быть, даже полноводный поток беглых военнопленных, которые будут с относительным комфортом добираться до наших позиций.

Я отправил радиограмму LRDG, чтобы они скорректировали маршрут своего патруля и забрали пять человек, которые оказались в моем лагере. Следующей ночью мы получили ответ: патруль R1 (новозеландский) выйдет на связь спустя три дня с южных склонов холмов Хакфат-Джильджафа и будет ждать в условленном месте встречи в 16:00. Вот туда мы и отправили всех пятерых беглецов верхом на верблюдах в сопровождении наших солдат. После несложного двухдневного перехода они прибыли в указанное место, их встретили и в лучшем виде доставили в Египет.

Вместе с ними уехал и бедняга Шортен, которого я отстранил от службы. Он, конечно, был очаровательным и отчаянно смелым парнем, но для моих задач не подходил: слишком юный и безответственный. Нельзя, чтобы такой человек командовал арабами, каждый из которых лучше, чем он, справляется с нашей работой. Тем не менее я дал ему блестящие рекомендации, и, вернувшись в Египет, он поступил на службу в полк SAS. Позже я с сожалением узнал, что он погиб, когда его джип перевернулся в ходе стремительного наступления после битвы под Эль-Аламейном.

Меня несколько беспокоило нарастающее количество визитеров, ежедневно прибывавших в наш лагерь в Ар-Ртайме. Мы становились чересчур знаменитыми, и неизбежно рано или поздно к нам бы нагрянули неподходящие гости. Так что я перенес штаб-квартиру в другое вади, у Хавлана, ближе к Мартубскому обходу и наблюдательным постам Чепмэна. Да и радиосвязь тут работала лучше. Рядом находился источник воды, а в дружественных шатрах поблизости всегда можно было купить молока, а иногда – достать козленка или барашка. В Ар-Ртайме я оставил двух человек, чтобы они принимали всех посетителей и отправляли к нам только тех, за кого они могли ручаться. Радистов перемены в их скучной жизни особенно порадовали.

Я изучил содержимое наших складов и составил длинный список необходимого, который мы по радио передали LRDG. Через несколько дней пришел ответ:

ПАТРУЛЬ R2 ПРИБУДЕТ В БИР-БИЛАТЕР 4 ИЮНЯ В ДВАДЦАТЬ ОДИН НОЛЬ НОЛЬ СО ВСЕМИ ЗАКАЗАННЫМИ ПРИПАСАМИ ТЧК ТАКЖЕ С R2 ПРИБЫВАЮТ ГРАНГИЙО И ДВА АРАБА С ПРИПАСАМИ ТЧК БЛИЖНИЙ ВОСТОК ТРЕБУЕТ ВАШЕГО ЕМУ ВСЕМЕРНОГО СОДЕЙСТВИЯ КОНЕЦ СВЯЗИ.

Грангийо был тем офицером, которого я хотел заполучить на должность интенданта. Я поразился, что в ответ на мой запрос они устроили такую экспедицию, и решил, что, может быть, зря пренебрежительно относился к Ближневосточному командованию. Правда, последнюю фразу в сообщении я так и не понял. Неужели они думали, что я не окажу всемерного содействия офицеру, которого сам вызвал? Но эту мысль, лежащую за пределами моего понимания, я быстро прогнал.

Чепмэн, Шевалье и я в приподнятом расположении духа отправились к Бир-Билатеру на встречу с Грангийо. Дик Кроучер и его новозеландский патруль подъехали вовремя, и мы устроили вечеринку. Новозеландцы вообще отличные ребята, а искренний и веселый Кроучер был моим старым товарищем. На час мы отбросили обычаи арабов и запутанные отношения племен, забыли про наблюдение за дорогами и планы новых диверсий: мы болтали, пили пиво и ром с лаймом. Затем они уехали, а мы остались грузить привезенные ими сокровища на верблюдов.

Капитан Грангийо, теннисист международного уровня из Александрии, любил изображать стереотипного француза. Он вскрикивал, махал руками и, хотя и не расцеловал нас, казалось, мог сделать это в любой момент. Его сопровождали двое солдат Ливийской арабской армии, а еще он привез множество таинственных тяжелых мешков, по форме напоминающих сосиски. Пока мы неспешно возвращались к лагерю, я поведал ему о специфике нашей работы и своих ожиданиях от него.

– Буду рад помочь вам, – сказал он. – Но у меня есть и свое задание.

– Какое задание?

– Этого я сказать не могу.

– Как так? – спросил я. – Ты сам не знаешь?

– Знаю, более или менее, – ответил он, как будто смущаясь. – Но об этом мне говорить запрещено.

– Почему?

– Это тайна, и у меня есть особые инструкции не обсуждать это с вами.

– Так ты прибыл сюда не по моему запросу?

– А у вас был интерес на мой счет? Мне ничего не говорили.

Ситуация сложилась идиотская, и мы оба расхохотались. Я отметил, что вряд ли смогу чем-то помочь, не зная, в чем суть его задания, а без моего деятельного участия он не сумеет выполнить свою миссию в восточном Джебеле, который в каком-то смысле находится под моим контролем. Возможно, он достигнет некоторых успехов, но информация о них обязательно дойдет до меня, таким образом, секрет неизбежно выйдет наружу. Так не лучше ли сейчас все рассказать мне? Тогда я действительно смогу помочь.

Грангийо не был дураком и понимал, какое положение я занимаю в Джебеле. В то же время как хороший военный он