Линдар незавидный жених. Ни денег, ни положения, работы толком никакой — мешки на рынке таскает.

— Любовь слепа и глуха?

— Еще и глупа иной раз, — кивнул Реджис.

— Как думаете, что будет дальше?

— Линдар спас Пати от тюрьмы. Если захочет, спасет и от позора.

Уж в чем, а в умении осуждать местным равных нет. В столице я успела позабыть, каково оказаться под прицелами злых взглядов и пересудов. Иногда по улице спокойно не пройти, чтоб не услышать шепотки в спину. В детстве я этого добра хлебнула с лихвой. В родном поселке мать с внебрачным ребенком приняли плохо. Пусть в глаза не плевали, но косились, не подходили лишний раз, а детям не позволяли играть со мной. Вытерпев несколько лет, мама отправилась в Леайт, где с помощью дядюшки нашла работу, да так и прожила на окраине до самого конца. Если Линдар не сжалится над Пати, то какой бы капризной дрянью та не была, судьба ее ждет незавидная.

— Уверены, что не станете предъявлять обвинение?

Я отрицательно покачала головой.

Таверна не рухнет, если полежу пару часов. Анри присмотрит за залом, Марта справится на кухне. Уж под ее началом гости голодными не останутся. Да и Тибо, славно прижившийся в «коте и лютне», знает столько песен, что хватит до утра. Голос бы только не сорвал. В общем, решительно могу позволить себе отдых. Одна проблема — дознаватель никуда не торопится, а подниматься и уходить, пошатываясь от слабости, в его присутствии не стану.

— Хотите выпить или пообедать? — надеюсь хоть это сдвинет Реджиса с места.

— Не откажусь, — прозвучало без особого желания.

Сшейдов хвост, ну чего ты уселся и смотришь? Так хочется опустить плечи, выдохнуть и со спокойной душой отправиться поспать. Тихонько, медленно, по стеночке. Линдара на хозяйской половине нет, я очищена от подозрений, работа идет своим чередом.

— Проводите меня вниз?

Да чтоб тебя тьма побрала!

— Вы идите, я спущусь позже.

Проявлять хваленую вежливость Реджис похоже не собирался. Разве принято так внимательно разглядывать собеседника?

— Сильный у вас откат?

— Нет. Не слишком. Случалось и хуже.

Я ответила слишком поспешно. Еще и вздрогнула. Он ведь не дурак, и не слепой.

— Каким заклинанием вы усыпили Пати Райнер?

Пожалуй, рано было полагаться на миролюбие дознавателя. За какие бы грехи его не отправили в Леайт, Реджис настоящая ищейка. Сейчас, когда разбирательство позади, он не спешит вернуться к более важным делам. Раз уж не получилось засудить влюбленную дурочку, почему бы не обвинить травницу в незаконном магическом воздействии?

— Целительское. И довольно слабое, если успели заметить. Она проспала четверть часа, не больше. Я хорошо знаю правила, господин Эрван.

— Я всего лишь хотел…

— Запрещенные гильдией заклинания использовать не могу по причине нехватки сил. Травницы редко прибегают к другим видам магии.

— Я всего лишь хотел узнать, как вы себя чувствуете, — медленно проговорил Реджис, позволив закончить. — Если бы вы использовали запрещенные воздействия, я бы догадался.

Браво, Сорель! В какой раз по счету выставила себя дурой? Реджис Эрван вряд ли хоть раз в жизни падал без чувств из-за отката. Твои слабенькие попытки для него не значительнее писка надоедливого комара. Чтобы стать магом-дознавателем мало иметь редкий дар, нужны долгое обучение и недюжинная сила. Иначе на место Реджиса мог претендовать любой ярмарочный фокусник.

— Прошу прощения. Это я от усталости.

— С вами всегда так?

— Почти. Если переусердствую, падаю в обморок.

Реджис согласно кивнул.

— Понимаю. Самому доводилось.

Последнее, что я могла представить: важный и с виду непобедимый мастер дознаватель закатывает глаза и падает словно подкошенный сноп. Или ползет по стеночке в поисках места, где можно отлежаться и прийти в себя. Нет, выпускники академии тоже люди, но куда более одаренные. Как же нужно измотать мага-разрушителя с сильным даром, чтобы тот растекался по стулу киселем?

— Спасибо за участие, господин Эрван. Без вас дело не удалось бы распутать так быстро. К сожалению, не смогу составить компанию за обедом.

Не стоило так открыто намекать, но и затягивать разговор не имело смысла. Если продолжить, найдется новый повод для стычки, а пока вроде удается расстаться мирными соседями.

— Надеюсь в следующий раз прийти в «кота и лютню» не по служебным делам.

Я усмехнулась, тряхнула головой и тут же застонала — перед глазами поплыли черные мушки. Реджис подошел и протянул руку.

— Не стоит. Справлюсь сама.

Он тихо вздохнул.

— Вы едва держитесь на ногах, госпожа Ирмас. Я все равно ухожу. Не будем спорить?

Проклиная собственную слабость и предков, в чьей крови затесалась самая мизерная капелька дара, я сдалась. Перстень на пальце Реджиса отдавал каменным холодом. В школе рассказывали будто они теплые только для владельца. Если спрошу, окончательно закреплю репутацию необразованной дурочки.

— Не прибегайте к магии пару дней, — прозвучало почти по-дружески.

— Благодарю за беспокойство. Не собиралась.

Глава двенадцатая

Пока я делала вид, что крайне занята осмотром запасов и совершенно не замечаю Анри, тот кружил рядом и не собирался сдаваться. Уже зная привычку брать измором, на счастливый исход, а именно бухгалтер рассердится и сбежит, я не надеялась. Но изо всех сил старалась оттянуть неизбежный спор.

— Неужто в вас, Сорель нет ни грамма совести? — монотонно говорил Анри, прохаживаясь по кладовой. Иногда ему на глаза попадались неучтенные вчера предметы. Тогда Равьен-младший открывал книгу, которую притащил с собой, делал пометку и возвращался к прежнему и, как видно, любимому занятию. — Господин Гарланд давний приятель отца. Можете представить, какую отповедь предстоит выслушать в пятницу? Он непременно заявится к нам домой выпить рома, как заведено уже много лет. И чего стоило согласиться и не спорить?

Я молча взирала на мешки с крупами и прикидывала, сколько предстоит закупить к морскому празднику. Отмечать который все-таки придется, как ни старалась отвертеться. И ладно бы донимал только Анри, к нему присоединились остальные. Мод и Лизет визжали при одном упоминании, Эри хлопала в ладоши, Марта обещала испечь громадный пирог, а Терк украдкой смахивал слезу, повторяя, что дядюшка Ларти непременно улыбнется, наблюдая за мной с того света. Даже Тибо, на изгнание которого из таверны я окончательно утратила надежду, подхватывал общую радость и обещал написать пару-тройку новых песен, а еще найти лучших музыкантов в городе. Да и ладно работники, которых я бы придумала как угомонить (хозяйка, в конце-концов, или кто?), но посетители принялись каждый день, каждый час спрашивать, состоится ли праздник. С ними бороться не выходило.

— Неужели вы, Сорель, не могли быть чуточку поласковее? Улыбнулись бы, засмеялись.