приходится постоянно на что-то отвлекаться. Испытывает ли он хоть что-то на самом деле?..

Киваю, надеясь, что Карл не замечает, насколько я дрожу. Он направляется в другую комнату и прикрывает за собой дверь. Не может же он в самом деле заниматься чем-то противозаконным и вот так прятаться от меня за дверью?.. Он не боится, что я могу подслушать? Узнать?..

Хотя он ведь воспитывал меня так, чтобы у меня и мысли не возникло делать что-то подобное. Всю жизнь он проводил четкую границу, пролегающую между нами, к которой я боялась даже приблизиться. Считала, что он просто строг, холоден, немногословен – такой человек по характеру. Всегда старалась оправдать его ожидания, заслужить гордость за себя, заслужить любовь. Оправдать вложения, которые он делал на протяжении почти всей моей жизни.

И может, дело не во мне, раз я так и не добилась ничего подобного. Может, этот человек по природе своей не способен чувствовать того, на что я втайне рассчитывала. И если обвинения PJB правдивы… что ж. На самом деле это не сильно выбивается из образа Карла Мерфи, которого я знаю вне камер и официальных встреч. Какая, к черту, родительская любовь, если человек может быть связан с одним из крупнейших работорговлеческих каналов мира?.. Или чем они там, по словам Оуэна, занимаются? Всем сразу?

На негнущихся ногах я поднимаюсь из-за стола, стараясь не издавать ни звука. Приблизившись к двери, за которой скрылся Карл, я обращаюсь в слух, хотя собственное колотящееся сердце звучит в ушах набатом.

– Я разве не… беспокоить меня сегодня? – Голос Карла ровен, но полон стали. Часть слов не разбираю, он старается говорить тихо. – …передал полномочия… один день. Понятно… без меня? Я видел. Да. Да, все как… ты знаешь.

Какая-то часть меня, жалкая и глупая, все надеется, что я не услышу ничего странного и страшного, но она умирает… медленно и мучительно.

– Что по поводу PJB? Хорошо… еще вчера. Не достали? Ладно, это… позже, но если будет… перехват… надеюсь, своих… ошибок… не повторите. Угу. В прошлый раз… четкий приказ не трогать девчонку и… этих гадов до единого. А что в итоге?.. Ровно наоборот.

Я раскрываю рот, жадно хватая им воздух. Тут же зажимаю его ладонью, боясь, что даже этот звук донесется до Карла. Зажмурившись, я пытаюсь просто держаться. Чувство такое, словно я проглотила огромный булыжник, который мешает дышать и тянет вниз.

Получается, Карл прекрасно знал, кто на нас напал… потому что этих людей, судя по всему, нанял именно он. И целью была не я, а агенты PJB.

Оуэн.

Это все была правда.

Ай да Карл. Ай да праведный гражданин. Какая же убедительная была игра на публику с полицией и FBI…

– Я же сказал, – раздается из-за двери чуть громче. Видимо, Карл теряет терпение. – Я получил фото. Все подтверждаю. Отправляйте по… назначению. Да, я назначил… транспортировки. Угу. Благодарю. До связи.

Я отстраняюсь от стены рядом с дверью и так же тихо скрываюсь за поворотом коридора, прячусь в туалете, закрывая дверь на замок. Сердце пойманной птицей заходится в груди, пока я прислушиваюсь к тому, как Карл возвращается на кухню и недоуменно зовет меня. Надеюсь, что он решит, будто я отошла в туалет, и для правдоподобности включаю кран с холодной водой.

Нужно как-то выбираться отсюда, но сначала нужно успокоиться и выглядеть непринужденно, а для этого требуется хотя бы пару минут. Я хватаю свой телефон, наконец открывая заветную переписку.

ТЫ ЗДЕСЬ?

Я готова расплакаться, когда вижу мгновенно загорающийся значок «online». Ответ появляется прямо на глазах.

Что случилось?

Стиснув зубы и глуша слезы, я быстро печатаю:

Ты был прав…

Во всем прав. Ты и Энджи.

И PJB.

Едва мои хаотичные сообщения помечаются как прочитанные, на экране появляется значок входящего звонка через мессенджер. Я сбрасываю его, радуясь, что телефон стоит на беззвучном.

Не могу говорить…

Оуэн почти тут же пишет:

Я еду

Горло сдавливает всхлип. Я часто моргаю, пытаясь не разрыдаться, и повторяю себе мысленно, что все будет хорошо. Весь этот кошмар закончится… господи, лишь бы так оно и было…

На экране всплывает еще одно сообщение Оуэна:

Ты в порядке?

Пока я набираю ответ, пальцы отказываются слушаться:

Я… ужасно. Это все ужасно

Еще раньше, чем я успеваю отправить сообщение, от Оуэна приходит еще одно:

Ты в опасности? Карл рядом?

Я вздрагиваю всем телом, когда в дверь уборной тихо стучат. На экране телефона появляется новое сообщение:

Делайла? Ответь, пожалуйста…

Одновременно с этим по ту сторону двери раздается тихий голос Карла:

– Все нормально? Давно сидишь, вода включена.

Я сглатываю ком в горле, быстро поднимаю взгляд к своему отражению и спешно привожу себя в порядок. Пытаюсь свыкнуться с новой реальностью и сообразить, что делать.

– Да-да, уже выхожу, – отзываюсь я как можно более спокойно и непринужденно.

Довольно поздно вспоминаю, что стоило бы добавить в голос нотки раздражения, а еще лучше – прикрикнуть – почему мне не дают спокойно сходить в туалет. Это была бы более реалистичная реакция.

Подозревает ли Карл, что мне что-то известно?..

Черт. Он не мог не заметить странно открытые приложения в своем телефоне…

Твою мать.

Схватив свой, я нажимаю на вызов в переписке с Оуэном и ставлю экран на блокировку. Зажимаю клавишу уменьшения громкости на несколько секунд, чтобы свести входящий звук к минимуму. Думаю, Оуэн догадается, что я хочу держать его в курсе дальнейших событий хотя бы так. Кладу телефон в карман джинсов, успев заметить, что Оуэн принял звонок.

Я выхожу в коридор, натянув на лицо ленивое выражение безразличия. Поднимаю взгляд на стоящего неподалеку Карла, который внимательно смотрит на меня, и с идеально выверенным раздражением бурчу:

– Ты чего так смотришь? Что-то случилось? Кто звонил?

А в голове лишь «поверь мне, я ничего не знаю, пожалуйста, поверь мне».

Карл немного расслабляется и покачивает головой.

– Ерунда. Очередные неурядицы… – эта пауза едва заметна, но я замечаю ее особенно ярко, – с рекламным агентом.

Ну как же.

Сейчас, смотря на Карла, я начинаю понимать, как он столько времени скрывал эту сторону своей «успешной карьеры». Этот человек великолепно врет. И я училась у лучшего.

Однако все еще его не превзошла.

Когда мы возвращаемся на кухню, позади меня раздается лишенный эмоций голос Карла:

– Кому же