в дымное озеро, то её волосы впитали бы в себя воду Священного озера с превеликим удовольствием. Природа иллике открылась Яннике с простой и прагматичной стороны. И стало так стыдно за них, за столичных иллике, что так кичатся своими наследными белыми волосами. Да одна Айда даст фору многим криворуким великовозрастным тёткам с белой копной на голове, которые иногда даже дымную порошину своими неумелыми руками ухватить не могли! Янника видела это собственными глазами! Бездарные! А гонору! А гонору! И за всё золотом берут! Скаредные

Глубокой ночью, когда Дуся сопела сладко в две своих ноздри, Хейд тихо позвала Яннику. Усевшись вместе с девушкой плечо к плечу на своей кровати, она попросила ещё раз подробно вспомнить ту историю, про рукотворные чёрные буруны и вонючий клодис. Ту самую историю, после которой Яннику отослали в Дергиборг.

— Неужели так и сказала Верховная? — звёздный свет лился в комнату, растворяя голос Хейд.

— Да, так и сказала: «никто, кроме самых близких, не знает, что Верховная иллике не переносит запах клодиса». И ещё добавила, что у неё из близких— только иллике. Это все слышали: и я, и мама, и Сигни.

— Интересно, — Хейд явно озвучивала свои мысли вслух, — Сигни тоже услали куда подальше? Хотя, чтобы скрыть, не обязательно отсылать далеко. Проще купить. И судя по тому, что тебе, Янника, в Дергиборг даже весточку боятся прислать, Верховная уже раз сто пожалела, что отправила тебя ко мне.

— Ты думаешь, что Верховная в этом замешана? — Янника боялась даже произносить это, не то что поверить.

— Не думаю, девочка! Я уверена! Не она это начала, но почему-то заканчивать не собирается! — веско звучали слова вёльвы.

— Может, она просто не знает?!

— Неужели ты веришь, Янника, что у Верховной орудуют прямо под носом, зло творят, а она и не замечает?

Яннике очень хотелось верить в лучшее, ей нравилась Верховная, но Хейд говорила твёрдо и непреклонно. А Хейд девушка доверяла больше, чем самой себе.

— Ни за что не поверю! — продолжала горячим шёпотом вёльва. — Я провела рядом Тирой Светлой полных шесть лет, но не знала, что у неё непереносимость клодиса. А тот человек знал! И неужели она столь близкого человека не может вычислить? Целый год! Ха! Видимо, сильно не в себе была Верховная, раз проговорилась. Сейчас жалеет!

Яннику била нервная дрожь.

— Если ты права, Хейдуша, то это чудовищно! Предать Снежную деву?! Дело иллике! Да всех! Мыслимо ли это?! И зачем это Верховной?

Хейд глубоко вздохнула:

— Да зачем предавать?! Слишком громко это звучит! Достаточно просто закрыть глаза. И ничего не делать! Не вижу. Не слышу. Не знаю. Удобно. И вроде как сама не при чём. А что касается твоего вопроса «зачем», то тут ответ имеется простой — выгодно!

— Выгодно?

— Да! Через год Тире будет сорок. Неужели хочется ей из столицы уезжать? Власть отдавать, деньги? Вот и надеется, что во время эпидемии и мора её правление не тронут!

Янника неопределенно махнула рукой:

— Сейчас никто уже не уезжает, Хейдуша! Знаешь, сколько старых иллике за сорок в столичных храмах сидят?

— Правда? И много?

— Очень. Вообще не помню за всё время, чтобы кто-либо уезжал вёльвой служить.

— Красиво живут благородные иллике! — сколько боли и презрения прозвучало в голосе Хейд. — Красиво!

Они посидели ещё в темноте, прижавшись друг к другу. И лишь свет яркой звезды чертил дорожку ярким лучом на деревянном полу.

— А может, Верховная всё-таки не знает? — снова спросила Янника с надеждой. — Она ужасно тогда расстроилась. И много часов работала, чтобы все буруны убрать. Не похожа она на злобную заговорщицу.

— Не похожа, говоришь?

— Не похожа, Хедуша, правда не похожа!

Хейд вздохнула:

— Может, ты и права, девочка моя. Давай уже спать пойдём, а то напугала я тебя совсем…

— Ничего! — хмыкнула Янника и чмокнула вёльву в щеку. — Мне полезно!

— Спокойной ночи?

— Спокойной ночи…

И когда Янника уже легла, осторожно пододвигая к стене потную, разметавшуюся во сне Дусю, Хейд снова шепнула:

— Будет время, съезжу в столицу, сама посмотрю, что там и как. А то, может, пора разогнать осиный рой?!

— Ладно, — согласилась Янника, сладко зевая, — только ты без нас с Дусей разгонять не начинай, мама Хейди, дождись, когда подрастём!

— Это уж непременно! Это уж непременно!

***

День великого мужского испытания в Торгском ущелье приближался неумолимо. Янника, Айда, Гейт, Риг, Дуся и все близкие им люди были, как на иголках.

— Можно я с ребятами поеду? — упрашивала вёльву Янника, с ужасом ожидая запрета.

— Нет! Нельзя! — усмехалась Хейд.

Янника замерла, не зная, что сказать дальше, но вёльва, посмотрев на девушку с любовью, мол, и что ж у меня за дурочка наивная такая растёт, успокоила:

— Одну не отпущу, а вот со взрослыми — пожалуйста!

— С какими взрослыми? — всерьёз заволновалась девушка, уже думая, к кому бежать упрашивать.

— А кто у тебя есть взрослый в Дергиборге?

— Т… ты? — предположила осторожно Янника, и когда вёльва легонько стукнула её по лбу указательным пальцем, успокоилась и расслабилась, улыбаясь: — Тыыы!

Лучшего исхода и пожелать было нельзя! Если Хейд будет рядом, значит, всё получится!

Рано утром на рассвете решили отправляться. Родители Гейта пришли кланяться вёльве, что не оставляет их сына без благословения, с ним едет. Собрали большую повозку, потому как ехало пятеро. Одну Дусю было решено оставить на попечение родителей. И весомый аргумент нашли, чтобы осталась: без хозяйки городу никак! А Дуоссия Эгген самая настоящая молодая хозяйка Дергиборга. И Дусю распирало от важности. Полная царственного величия, он побежала обходить свои владения со свитой. Всё, как и положено. И под ногами у собиравшихся не крутилась!

Ввечеру Айда с Янникой ещё раз заплели волосы Гейту, и условились, что ребята придут сразу по первому лучу. Обнялись, как самые родные люди!

А с Ригом условились сходить на городские ворота, вдохнуть перед поездкой родных просторов полной грудью. Ну… и побыть просто немного вместе! Без лишних глаз!

Вечер был изумительным! Каким только может быть тёплый летний вечер! Смолистые запахи деревьев, трав, цветов витали в воздухе, опьяняя. Последние тёплые лучи двух солнц золотили красный горизонт. И в их добром свете, обгоняя друг друга, ещё резвились, весело перекликаясь, маленькие озорные птички.

Янника и Риг стояли на городской стене. Они вдыхали этот необыкновенный вечер полной грудью. Риг трепетно и крепко обнимал девушку своими руками, укутывая, словно в кокон, а Янника доверчиво жалась к нему. И счастье стояло рядом с ними! Оно, это тихое счастье, пело двум юным влюблённым свою волшебную песню