– Нет, ракета подходит с другого радианта, мы увидим кратер примерно через полчаса.

– Где американцы?

– Близко, по расчёту до целевого порога осталось сорок шесть минут. Наши парни уже запустили модуль с волновиком и приготовились к операции.

Желудок свело, как всегда перед ответственным моментом. Забойщиков хотел попросить водички, но в это время министр сам обратился с этой просьбой к парню в синей униформе, и тот принёс бутылку «Черноголовки» без газа и пластиковые стаканчики. Министр налил директору ФСБ, себе, оба дружно выпили.

– Нервы ни к чёрту! – проворчал министр.

Забойщиков кивнул, хотя по спокойному лицу спутника никак нельзя было понять, что тот нервничает.

Подошли ещё несколько членов Совета безопасности, не желающие испытывать стресс в одиночку.

По знаку министра всем принесли стулья, и группа ВИП-деятелей расположилась возле правого сектора зала, обмениваясь репликами.

– Что это за козявки? – не выдержал советник президента по нацбезопасности Воронин, худой, лысоватый и мрачный. Он имел в виду россыпь «букашек» на дне кратера.

– Наверно, пришелец сбросил какие-то отходы, – предположил молодой энергичный вице-премьер по контролю ВПК Мухин.

– Вполне может быть, – согласился министр. – Родион Никитич, у вас есть комментарии?

– Предпочёл бы не делиться, – ответил начальник экспертной комиссии ВКС генерал Смирнитский. – Слишком много невыясненных обстоятельств, чтобы прийти к единому мнению.

– И очень много нерешённых проблем, – добавил глава Института цифровых технологий Латышев. – Самое хреновое в этой ситуации, что мы ничего не знаем о судьбе детей, похищенных пришельцами. До сих пор непонятно, зачем это было сделано таким демонстративным способом.

– Потому что их технологии позволяют это сделать.

– Разве что.

– Они выхватили подростков для экспериментов, – сказал Мухин. – Или для изучения потенциала цивилизации.

– Досужие вымыслы! – недовольно отреагировал Воронин. – К чему плодить пустые фантазии в условиях дефицита информации?

– Во-первых, не пустые, Владимир Миронович, – хладнокровно возразил Мухин. – Во-вторых, через полчаса станет поздно что-либо менять.

– Приказ главнокомандующего никто не отменял.

– Да я не об этом. Почему похититель, захватив детей, остановился на Луне, а не убрался из Солнечной системы? Значит, собирается что-то предпринять? Кто-нибудь подумал об этом?

– Я подумал, – сказал Забойщиков.

Лица коллег повернулись к нему.

– Я подумал, – повторил Пётр Алексеевич. – И пришёл к выводу, что, может быть, не стоило спешить с мерами по остановке американцев.

В зале, заполненном тихим рабочим гулом аппаратуры и голосов операторов, на миг стало тихо.

– Что вы такое говорите, Пётр Алексеевич? – пробормотал Воронин. – Не остановим – может возникнуть колоссальный конфликт…

– Не о том речь, Владимир Миронович. Что, если пришелец готовит что-то намного более серьёзное по сравнению с похищением подростков?

Новый миг тишины упал на операционный зал. Замолчали даже операторы, расслышав последние слова генерала.

– Что именно? – осведомился министр обороны.

Забойщиков ругнулся про себя, потому что не был готов к ответу.

– Стерилизацию! – опередил его Мухин.

Тишина взорвалась волной реплик.

– М-да! – покачал головой Воронин. – Ваши идеи, Михаил Константинович, вполне годятся для паники международного масштаба.

– Что вы имеете в виду под стерилизацией? – посмотрел на Мухина министр.

– Плохие парни прилетели колонизировать планету, – пожал плечами вице-премьер. – А для этого отобрали партию молодёжи для обследования перед всеобщей стерилизацией.

– Мощно! – покачал головой Смирнитский.

– Почему нет?

– Вы тоже так думаете, Пётр Алексеевич? – повернулся к Забойщикову министр.

– Нет, – признался директор. – Но и моя идея… скажем так, хоть и не столь масштабная, не менее жуткая.

– Поделитесь?

– Раз пришельцы собрали детей разных наций, не хотят ли они выбрать одну для…

– Для чего?

– Для массовой охоты на избранных.

Члены Совбеза онемели.

Министр прокашлялся.

– Это… меняет… подходы… к проблеме.

– Так что, вы предлагаете отменить атаку на американцев? – недоверчиво осведомился Воронин.

– Это прерогатива главнокомандующего.

– Кто-то должен позвонить…

Все посмотрели на министра.

Изображение в глубине ситуационного экрана снова изменилось. Появилась прежняя панорама космоса, украшенная приблизившимся шаром Луны и двумя стрелочками в красных колечках – американской и китайской ракетами.

Внезапно обе стрелочки вспыхнули злыми огоньками. Вспухли и растаяли в чёрной бездне сизые облачка дыма.

– Поздно! – выдохнул кто-то.

– Что случилось?! – вскочил Смирнитский.

За ним повскакивали на ноги остальные члены Совбеза.

– Китайская и американская ракеты уничтожены! – перекрыл шум зала голос информатора Центра.

– Господи! – побледнел Воронин. – Надо немедленно доложить президенту…

– Прежде надо отдать команду нашим космонавтам! – перебил его Забойщиков.

– Родион Никитич – отбой «Ангаре»! – повысил голос министр обороны. – Вариант «Змеевик»!

– Есть! – отозвался начальник смены. – Сигнал послан! Ещё одно сообщение: радары баз фиксируют подход к атмосфере Земли неизвестных объектов.

– Что за объекты?!

– Их больше сотни, и все обладают характеристиками НЛО, которые были замечены во время похищения детей из самолётов.

Министр застыл, глядя на экран чернеющими глазами.

– Тревога класса «ЗВ»! Полный профиль! Подъём «стратегов»! Боевая тревога ВКС!

По залу пролетела волна гула.

Аббревиатура «ЗВ» – «звёздные войны» – означала включение самого фантастического варианта контакта с инопланетянами, несмотря на киношный, несерьёзный на первый взгляд, оттенок фразы, хотя разработали этот сценарий ядерной войны с американцами и НАТО. Теперь он неожиданно пригодился и для реального отпора пришельцам.

Конфиг 28

Схватка с роботами, обслуживающими Надумиума, которые оказались носителями памяти украинских ребят, не озадачила и не расстроила Влада. В силу молодости и простодушного следования принципам добрососедства, культивируемым в России (что бы там ни утверждали её враги), парень воспринимал изгибы бытия как нечто само собой разумеющееся и не искал в них вмешательства мистических сил.

Пришельцы вместе с их философией бандеризма были так же реальны, как он сам и его друзья. С ними можно было общаться, а при необходимости сражаться, что инженер-механик, каким он себя видел в будущем, и демонстрировал.

В толпе собравшихся со всей тюремной зоны пленников оказались и ребята, понимавшие русский язык. Но большинство говорило на английском, считая и сильно помятых китайских подростков, и Владу со товарищи не пришлось объясняться с ними на пальцах. Благодаря усилиям родителей, заставлявших сына учить языки с трёхлетнего возраста, он неплохо владел английским (Арсик вообще бегло разговаривал на нём) и понимал французский. Тина тоже могла изъясняться по-английски, хотя не без помощи жестов, и лишь Сёма и Максим, не налегавшие в школе на изучение иностранных языков, выглядели в этом вопросе бледновато.

Максим злился, заставляя переводить ему речи мальчишек, Сёма смущался и прятался за спины товарищей. Митя же вообще не принимал участия в беседах, просто слушал и виновато улыбался.

Знакомились и рассказывали друг другу всё, что знали, около четверти часа. Большинство вопросов осталось без ответов, но и того, что выяснилось, хватило на обсуждение ситуации.

Слушали русских ребят человек тридцать из разных стран и разных национальностей. Среди них