— Мы ведь не прописываем ее, — пожала плечами ГалинаСеменовна, — через полгода она исчезнет.

— Как это? — не поняла Раиса.

— Очень просто. Им надоест орать друг на друга, ониокончательно рассорятся. А вот если я начну вмешиваться, торопить события, бракэтот может затянуться на годы. Стоит мне сделать хотя бы одно замечание ей илиему, я стану для них общим врагом. Ничто не объединяет так, как общий враг.

Мудрая Галина Семеновна оказалась права даже в сроках. Ленкаисчезла из квартиры ровно через полгода, исчезла бесследно, словно ее вовсе небыло. Потом появлялись и исчезали другие, и все в семействе Солодкиных шлонаперекосяк, как будто мрачная лахудра Ленка, покидая этот дом, сглазила егохозяев. Раиса предпочитала ничего не замечать. Работала, и все. Зачем себятерзать? Либо надо было сразу увольняться, либо сделать вид, будто тыслепоглухонемая. Если что и заметила, то не поняла, а поняла, так сразу забыла.Намертво. Выбора не было. Муж Раисы к тому времени ушел на пенсию, зять запил,родилась внучка, и все хотели кушать, а поэтому следовало держаться за месторуками и ногами. Легко ли найти приличную, высокооплачиваемую работупятидесятилетней женщине без образования?

И так, в молчании, в беспамятстве, прошло четырнадцать лет.Только один раз проснулись в ней живые чувства. Скончался Василий Ильич, она отдуши поплакала по нему, бедному. Поплакала, успокоилась и стала работать, какпрежде, ничего вокруг не замечая, не прислушиваясь к разговорам, не глядя влица хозяев. Ей хорошо платили, она добросовестно их обслуживала.

Ксюша появилась в доме совсем недавно. Казалось, Олегникогда больше не женится, а вот, поди ж ты. Нашлась еще одна дурочка. Раисутак и подмывало в первые дни хотя бы намекнуть Ксюше, куда она попала, каково вэтом доме быть невесткой, но потом рассудила здраво: ей-то что? Она здесьчеловек чужой, наемный. Да и дурочкой Ксюшу никак нельзя было назвать. Есличестно Раисе она совсем не нравилась. Хоть и маленькая, и по возрасту совсемсопля, а смотрела свысока, вернее, как-то мимо смотрела, будто все время думалао чем-то своем, страшно важном и значительном, мировые проблемы решала. А усамой уже животик выпирал.

Хозяйку как будто подменили. Галина Семеновна в этоймаленькой, надменной худышке души не чаяла, называла ее деточкой, уделяла ейзначительно больше внимания, чем родному сыну. Было такое впечатление, что онапросто удочерила Ксюшу, а Олег вообще ни при чем.

Галина Семеновна одевала невестку в дорогих магазинах, бралас собой на всякие семейно-официальные приемы, выводила к важным гостям, сажала застол. Ее одну, без Олега. Он при матушкиных гостях, если и оставался дома, тосказывался больным, не вылезал из своей комнаты.

Через пять месяцев после свадьбы Ксюша родила девочку.Солодкины даже помолодели от счастья. Девочка и правда была здоровенькая,хорошенькая.

«Повезло», — без злобы и без радости думала Раиса.

В конце апреля ребенку исполнился месяц, семейство в полномсоставе переселилось на дачу. Раису отпускали в Москву на выходные. В июнехозяйка отправились на юг Франции, куда ездила отдыхать каждое лето. Хотелавзять с собой Ксюшу с Машенькой, но невестка отказалась. Во-первых, ребенокслишком маленький, неизвестно, как перенесет самолет и смену климата,во-вторых, надо ведь Олегу привыкнуть к дочери.

По мнению Раисы, это было со всех сторон глупостью. ГалинаСеменовна не должна была уезжать, либо ей следовало настоять, взять с собойКсюшу с Машей, потому как никакой самолет, никакая перемена климата повредности и опасности не сравнятся с тем, что происходит здесь, на даче.

«Видела бы ты, как живется твоим драгоценным Ксюшеньке иМашеньке. Хорошо, ребенок ничего пока не понимает, — Раиса ворчала беззлорадства, просто констатировала факты, — скотина, а не мужик. Устроил здесьнастоящий бардак, при молодой жене, при младенце, девок-проституток пригласил,теперь убирай за ними».

В доме было тихо. Олег все спал в гамаке, солнце било емупрямо в лицо, однако после целой ночи бурной пьяной гульбы вряд ли что-то моглоего разбудить. Большие старинные часы в столовой пробили четыре раза. Раисавсполошилась. Через пятнадцать минут должен был начаться ее любимый сериал. Онане стала будить Олега, вернулась в дом, подошла к лестнице, крикнула:

— Ксюша! Обед готов.

Ответа не последовало.

"Ну и ладно! — подумала Раиса, накрыла стол, налиласебе супу в красивую тарелку из столового сервиза, салатику положила вхрустальную вазочку, достала из буфета фужер и бутылку своего любимого сладкоговина «Черные глаза», включила телевизор. Когда шла самая напряженная сценасериала, зазвонил радиотелефон Олега. Обычно Раиса отвечала на звонки, а тутпросто протянула руку и выключила телефон.

Небо почернело, вдали шарахнул гром, крупный дождьзабарабанил по крыше. Раиса испугалась, вдруг из-за грозы выключатэлектричество и не удастся досмотреть сериал. Однако не выключили. Онаподумала, что надо бы выйти, разбудить Олега, и даже встала из-за стола, нопотом опять села. Сериал не отпускал, действие разворачивалось стремительно, ивсе не давали рекламы. Не было охоты бежать в сад, под дождь. Она решила, чтоОлег сам проснется. А если нет — тоже не страшно. Над гамаком широкий прочныйнавес. И вообще, она ему не нянька.

Пообедав в одиночестве, без спешки, с аппетитом, она помылапосуду, заварила свежего чайку, посмотрела телепрограмму в газете, увидела, чтопо первому каналу сейчас начнут транслировать встречу в концертной студии«Останкино» с ее любимым юмористом-сатириком. Она выпила три чашки чаю сосвежим клубничным вареньем, потом налила себе еще «Черных глаз» и сама незаметила, как задремала в кресле-качалке.

Проснулась она в темноте. Настенные часы хрипло, медленнопробили десять. Свет нигде не горел, только столовая была освещена бледныммерцанием телеэкрана. Шла какая-то довоенная американская мелодрама, тихая,черно-белая.

Раиса убрала со стола, вышла в сад. Небо расчистилось, сиялаполная, красноватая луна. В гамаке чернел сгорбленный силуэт, больше похожий нагруду тряпья, чем на человека.

— О Господи, — прошептала Раиса и кинулась в дом, тяжелопротопала вверх по лестнице, открыла дверь. В комнате было темно. Она позвалагромким шепотом:

— Ксюша! — Никто не ответил.

Несколько секунд Раиса стояла в нерешительности на пороге,сердце колотилось все сильней, стало трудно дышать. Легкий ветерок качнулштору, отчетливый широкий лунный луч высветил пустую детскую кроватку.Задыхаясь, она побежала назад, но споткнулась о порожек перед верхнейступенькой, потеряла равновесие и кубарем покатилась вниз.

* * *

— Да, я отлично помню эту женщину, — кивнул официант,мельком взглянув на фотографию Лилии Коломеец, — на ней было розовое платье, ипахло от нее туалетной водой «Диориссимо». С ней что-нибудь случилось?