— Сами же велели не мямлить, — развел рукамигенерал.

— Привезти Маклафлина в мешке, конечно, не дурнобы, — задумчиво произнес канцлер, — да уж больно хлопотно иненадежно. Как бы самим в скандал не вляпаться. В Константинополе еще ничего, авот в Лондоне я бы не рекомендовал.

— Хорошо, — с горячностью тряхнул головой Мизинов. —Если Маклафлин обнаружится в Лондоне, мы его не тронем. Но поднимем в тамошнейпрессе скандал по поводу неблаговидного поведения британского корреспондента.Английской публике проделки Маклафлина не понравятся, ибо в рамки пресловутойfair play[17] они никак не вписываются.

Корчаков одобрил:

— А вот это дельно. Чтобы связать Биконсфильду и Дербируки, хватит и хорошего скандала в газетах.

Все время, пока шло это обсуждение, Варя незаметно, почетверть шажочка, перемещалась поближе к Эрасту Петровичу и вот, наконец,оказалась в непосредственной близости от титулярного советника.

— Кто это Дерби? — шепотом спросила она.

— Министр иностранных дел, — почти не шевелягубами, прошелестел Фандорин.

Мизинов оглянулся на шептунов и грозно двинул бровями.

— Ваш Маклафлин, видно, тертый калач, без особыхпредрассудков и сантиментов, — продолжил канцлер свои рассуждения. —Если разыскать его в Лондоне, то можно еще до всякого скандала провести с нимконфиденциальную беседу. Предъявить улики, пригрозить оглаской… Ведь случисьскандал, он конченый человек. Я британские обычаи знаю — в обществе ему никторуки не подаст, хоть обвесься орденами с головы до ног. Опять же два убийства —это не шутки. Уголовным процессом пахнет. Человек он умный. Если еще и хороших денегпредложить, да поместьем где-нибудь в Заволжье пожаловать… Может датьнеобходимые сведения, а Шувалов использует их для давления на лорда Дерби.Пригрозит разоблачением, и британский кабинет немедленно станет шелковым… Как,генерал, клюнет Маклафлин на комбинацию угрозы и подкупа?

— Никуда не денется, — уверенно пообещал генерал.— Я этот вариант тоже рассматривал. Для того и привел с собой ЭрастаФандорина. Без высочайшего одобрения назначить человека на такое тонкое дело непосмел. Уж больно многое на карту поставлено. Фандорин находчив, решителен,оригинального строя мысли, а главное, уже бывал в Лондоне с секретным,наисложнейшим заданием и блестяще справился. Знает язык. С Маклафлином знакомлично. Надо — похитит. Нельзя похитить — договорится. Не договорится — поможетШувалову организовать хороший скандал. Может свидетельствовать противМаклафлина и сам как непосредственый очевидец. Обладает незаурядным даромубеждения.

— А Шувалов кто? — прошептала Варя.

— Наш посол, — рассеянно ответил титулярный советник,думавший о чем-то своем и, кажется, не очень-то слушавший генерала.

— Как, Фандорин, справишься? — спросилимператор. — Съездишь в Лондон?

— Съезжу, ваше в-величество, — сказал ЭрастПетрович. — Отчего же не съездить…

Самодержец испытующе посмотрел на него, уловивнедосказанность, но Фандорин больше ничего не присовокупил.

— Что ж, Мизинов, действуй по двум направлениям, —подытожил Александр. — Ищи и в Константинополе и в Лондоне. Времени тольконе теряй, мало его осталось.

Когда вышли в адъютантскую, Варя спросила генерала:

— А если Маклафлин вообще не отыщется?

— Уж поверьте моему чутью, милая, — вздохнулгенерал. — С этим джентльменом мы еще непременно встретимся.

«Петербургские ведомости»,

8(20) января 1878 г.

ТУРКИ ПРОСЯТ МИРА!

После капитуляции Вессель-паши, после взятия Филиппополя исдачи древнего Адрианополя, распахнувшего вчера ворота перед казаками БелогоГенерала, участь войны окончательно решилась, и сегодня утром в расположениенаших доблестных войск прибыл поезд с турецкими парламентерами. Состав задержанв Адрианополе, а паши переправлены в штаб главнокомандующего, квартирующего вместечке Германлы. Когда глава турецкой делегации 76-летний Намык-пашаознакомился с предварительными условиями мира, то в отчаянии воскликнул: «Votrearmée est victorieuse, votre ambition est satisfaite et la Turkic estdétruite![18]»

Что ж, скажем мы, туда ей, Турции, и дорога.

Так толком и не попрощались. На крыльце «походного дворца»Варю подхватил Соболев, околдовал магнетизмом славы и успеха, увез в свой штабпраздновать победу. Эрасту Петровичу она едва успела кивнуть, а наутро его влагере уже не было. Денщик Трифон сказал: «Уехали. Через месяц заходите».

Но месяц прошел, а титулярного советника все не было.Видимо, найти Маклафлина в Англии оказалось не так-то просто.

Не то чтобы Варя скучала — наоборот. Как снялись с плевненскоголагеря, жизнь стала увлекательной. Что ни день — переезды, новые города,умопомрачительные горные пейзажи и бесконечные торжества по поводу чуть ли неежедневных викторий. Штаб верховного переехал сначала в Казанлык, за Балканскийхребет, потом еще южнее, в Германлы. Тут и зимы-то никакой не было. Деревьястояли зеленые, снег виднелся только на вершинах дальних гор.

Без Фандорина заняться было нечем. Варя по-прежнемучислилась при штабе, исправно получила жалованье и за декабрь, и за январь,плюс походные, плюс наградные к Рождеству. Денег накопилось изрядно, а тратитьне на что. Хотела раз в Софии купить очаровательный медный светильник (нуточь-в-точь лампа Аладдина) — какое там. Эвре и Гриднев сцепились чуть недо драки — кто преподнесет Варе безделушку. Пришлось уступить.