Он распахнул жалобно скрипящую дверь во всю ширь.

Снаружи тоже стоял непроницаемый мрак, что уже не лезло ни вкакие ворота…

Мало того, в лицо прямо-таки ударило влажной сыростью –полное впечатление, что снаружи только что прошел обильный ливень. Но ведь небыло никакого дождя! Ветер разгулялся с утра, однако небо оставалосьбезоблачным, ни тучки, ни дождинки. А тут, изволите ли видеть, пахнет мокройземлей, влажными листьями, сырой свежестью…

Нахмурясь, Сварог вышел на балкон, все еще держа наготовеДоран-ан-Тег на случай неожиданностей. Каменные перила были влажными, в чем онтут же убедился, прикоснувшись ладонью.

И остолбенел у балюстрады.

Потому что все наконец-то стало на свои места – как толькоон понял, что именно видит и чувствует.

Не было никакого непроницаемого мрака. Просто-напросто запределами балкона стояла ночь. Самая обыкновенная ночь, не особенно и пасмурная– часть небосвода, примерно с треть, затянута быстро передвигавшимися тучами, авсе остальное усыпано звездами, крупными и помельче, яркими и не особенно.

Пейзаж тоже был знаком, почти не отличался от того, ккоторому Сварог успел привыкнуть, почти то же самое он видел с балкона, когдаработал ночами и выходил проветриться. Вот только склон оказался совершеннолишен кустарника и земли тоже, бугрился диким камнем, уходя вниз почти так жеполого. А там, внизу, уже не было речушки-притока, но вдали, там, где емуи положено, широкой полосой, чуть светлее окружающей необозримой равнины,тянулся могучий Ител, и звезды отражались в воде.

А вот это уже мало походило на звезды – россыпь огней слева,у самого горизонта. И это…

Сварог невольно отшатнулся. Но тут же, справившись с собой,перегнулся через мокрые перила, чувствуя брюхом их промозглый ночной холод, всмотрелся.

Далеко внизу, на равнине, примерно в лиге от балкона,довольно быстро двигались проворные, небольшие огоньки – большей частью слеванаправо, но попадались и такие, что проносились справа налево. Те, чтодвигались слева направо, мчались строго по прямой, в конце концов пропадая сглаз – слева, как и на соседнем балконе, была ограничивавшая обзор глухаявысокая стена. Те, что двигались справа налево, один за другим сворачивали поплавной дуге, удаляясь в направлении россыпи огней у горизонта – разнойвеличины и разноцветных, белых, синих, алых… И, плохо различимые на такомрасстоянии, вспыхивали, мелькали, гасли какие-то огненные вензеля, зигзаги,фигуры…

У Сварога даже голова закружилась – он понял, что именновидит. Очень уж давно он не видел такого, но ошибки быть никак не могло…

Эта россыпь огней у горизонта могла быть исключительногородом – большим, ярко освещенным электрическим светом, с ярким мельтешениемреклам, вывесок, миганием светофоров. А несущиеся по равнине огоньки –всего-навсего автомобили, ехавшие куда-то с включенными по ночному временифарами…

Какое-то время его форменным образом трясло, пока он несправился с собой. Стоял и смотрел, вцепившись в мокрые угловатые перила,давным-давно отставив топор.

То, что он видел, было не здесь. Местность особенно неотличалась от привычного вида из кабинета – но на Таларе тысячу лет несуществовало ни освещенных электричеством городов, ни автомобилей, в такоммножестве и с такой скоростью несшихся по широкой автостраде, даже отсюдавидно, как блестит то ли мокрый асфальт, то ли схожее дорожное покрытие…

Кажется, он вскрикнул, потому что рядом вдруг обнаружилисьминистр полиции и оба ратагайца.

– Государь?

– Все в порядке, Интагар, – сказал Сварог,чувствуя, как кривится лицо в гримасе. – Со мной – ничего страшного.Смотрите, смотрите, может, кто-нибудь, особенно умный и проницательный,объяснит своему королю, что это такое. Потому что сам король совершенно сбит спанталыку…

Они стояли у перил, оторопело таращась вниз, и никто непорывался дать королю пояснения, только один из ратагайцев мрачно бубнил, чтодело тут нечисто, и без зловредного колдовства явно не обошлось. Не следовалосудить его слишком строго – сын вольных степей городов не видел вообще, пока непопал в Латерану на королевскую службу. И уж тем более не мог опознать воткрывшемся ему зрелище залитые электрическим светом улицы и автомобили нашоссе.

Хорошие автомобили, оценил Сварог. Даже на таком расстоянииможно определить, какие они проворные, быстрые. Ничего похожего на передовыедостижения снольдерской технической мысли – своих автомобилей на Таларенаберется лишь около сотни, и до такого совершенства им безусловно далеко…

– Ждите здесь, – распорядился Сварог.

Он прямо-таки выбежал в кабинет, кинулся на балкон. Как иследовало ожидать, там за время его отсутствия ничегошеньки неизменилось – белый день, привычный пейзаж, ветерок ворошит верхушкиколючих кустов, небо безоблачное, никакой автострады, никакого города нагоризонте…

И на другом балконе, когда он туда вернулся опять-такибегом, ничего не изменилось. Все так же сиял огнями далекий город, все так жепроносились по шоссе автомобили – разве что их стало определенно поменьше.Да и на горизонте поубавилось огней – похоже, там – где, черт побери?! –наступала глубокая ночь, и жизнь помаленьку затихала до утра…

– Что скажете? – осведомился Сварог с интересом.

– Ваше величество! – воскликнул Интагар. –Нужно немедленно собрать всех, кто принимал в этом участие, и…

Вот это рефлекс, подумал Сварог с угрюмым восхищением. Вотэто профессионализм. В первую очередь думает не о потрясающем феномене, а овещах более приземленных…

И тут ему пришло в голову, что министр полиции совершенноправ.

– Идет, Интагар, – сказал он, не колеблясь. –И распорядитесь, чтобы собрали всех – лейб-кастеляна, прочих олухов,мастеров и подмастерьев… Только, я вас умоляю, никакой крови. Уяснили? Простособерите их всех в каком-нибудь уединенном помещении, возьмите под стражу… абсолютновсех, ясно? Кроме, разумеется, вот этих ребят, – он кивнул на безмолвныхратагайцев, один из коих все еще мрачно бормотал что-то о происках нечистойсилы. – Живо!

Министр полиции выбежал с такой прытью, как никогда преждене бегал. Сварог попытался разобраться в собственных мыслях и ощущениях, ноочень быстро оставил это занятие – в голове бурлил совершеннейший хаос. КусочекДревней Дороги вроде обнаруженного Леверлином не так давно? Какая-то изСоседних Страниц? Что-то иное, прежде совершенно неведомое? Как бы там ни было,это существовало и пятьсот лет назад – не случайно дверь опечатали грознойпечатью, обозначили высшей степенью секретности, а потом – надо полагать, когдаушли из жизни немногие посвященные – об этой комнате забыли начисто, никто и неподозревал, что она тут есть… Что тут произошло полтысячи лет назад? Кто бызнал… Одно несомненно: не они первые торчали на этом балконе, не они первыевидели иной мир…