реакции. Это обескураживало, лишало уверенности, что Существо действительно причастно к этому. Может, все-таки не оно? Может, это был чудовищный несчастный случай?

Но потом Никита заметил в комнате кое-что странное, то, чего здесь быть не должно. Именно этот предмет ставил точку во всей истории.

На подоконнике лежала кукла. Типичная такая Барби, но с черными волосами – совсем как у Дианы! И у этой куклы были сломаны обе ноги, как раз ниже колена.

– Вот, значит, как ты это делаешь! – Никита указал на куклу. – До тебя я не верил в черную магию и в любую другую чертовщину. Но знаешь, что? Теперь я могу поверить во что угодно, ведь только из-за магии мог появиться такой монстр, как ты!

Существо посмотрело туда, куда указывал Никита. Впервые с появления в доме на искаженном лице мелькнуло опознаваемое чувство – и это было удивление. Не страх перед неизбежной карой, не торжество победившего хищника, а удивление, куда большее, чем у самого Никиты.

А потом оно рассмеялось. И смех этот был тихим и сухим, как шелест листвы.

Для Никиты смех стал последней каплей. Оно искалечило Диану – и радуется этому! Гнев взял верх, и сопротивляться уже было невозможно. Нож сам собой оказался в руке, а в следующую минуту лезвие было прижато к шее Существа.

Никита не сомневался, что оно заслуживает смерти. Оно не способно любить, оно без сомнений нападает на других людей, оно не знает жалости. Оно не остановится! Значит, кто-то должен его остановить.

Дело было даже не в уродстве Существа, оно как раз заслуживало жалости. Беда в том, что в этом теле поселилась такая же уродливая душа. Чем бы ни было Существо на самом деле, его нельзя было назвать человеком. Люди так не поступают!

Он должен был это сделать. Никита прекрасно знал, что его не поймут. Его осудят, как за убийство нормального человека, от него откажутся приемные родители, он потеряет всех друзей. Его собственная жизнь будет кончена! Однако он готов был пойти на эту жертву, за себя он больше не боялся. Кто-то должен защитить его семью – и только он на это способен. Осталось сделать одно движение, быстрое, последнее…

У него ничего не получилось. Он склонился над Существом, оно не могло сопротивляться, все уже было решено. Вот только Никита так и не сумел отнять жизнь. Он с удивлением понял, что на это сейчас две причины, две черты, которые он не может переступить.

Первой и главной были его собственные принципы. Он мог пойти на любые жертвы, выдержать любую боль, стерпеть любое наказание. Но он все равно не стал бы убийцей, потому что это было противоестественно для него. Есть люди, у которых злоба в крови – вот как у Существа, например. А он таким не был. Каждая клеточка его тела сопротивлялась этому решению, рука отказывалась двигаться, и нож дрожал в его пальцах.

Второй причиной, почти такой же важной, как первая, была девушка-птица. Он четко понимал: она никогда не простит его, если он убьет Существо. Даже признавая, что оно это заслужило, все равно не простит. Потому что девушка-птица была символом самой жизни, светлой энергией, а не разрушением. Никакие слова не смогли бы убедить ее, что кто-то заслуживает смертной казни. Никита мог смириться с тем, что она отстранилась и никогда не появится рядом. Но знать, что она презирает его… это было выше его сил.

Нож со звоном упал на пол, а Никита отступил на несколько шагов назад.

– Когда ты остановишься? – устало прошептал он. – Теперь вот ты знаешь, что я для тебя не помеха. Что мне сделать, чтобы ты оставила моих родных в покое?

И Существо ответило ему! Впервые за все то время, что оно обитало здесь, оно потрудилось ответить, хотя его лицо по-прежнему казалось равнодушным, а взгляд – далеким.

Нет, голоса он не услышал. Существо говорило на языке жестов, и это получалось у него так же ловко, как у маленькой Зои.

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что Никита даже не успел разобрать движения. Заметив это, Существо повторило их – несколько раз. Одни и те же жесты, совсем немного. Одна фраза! Но ее Существо повторяло, чтобы он точно понял.

Никита по-прежнему плохо владел языком жестов, но ради Зои он старался. Поэтому теперь, пусть и не сразу, он разобрал, что говорило ему Существо. Вот только в этом не было смысла! Он что-то не так истолковал. Не может же быть, чтобы на его вопрос оно отвечало вот так.

– Я не понимаю…

Однако Существо бросило на него укоризненный взгляд, в котором ясно читалось: все ты понимаешь, не придуривайся.

– «Не пускай ее в машину», – произнес Никита. – Это ты, что ли, пыталась сказать?

Существо кивнуло.

– Серьезно?! Я спрашиваю, когда ты прекратишь превращать жизнь моей семьи в ад, а ты мне твердишь про какую-то машину?

Еще один кивок – и полное безразличие на лице. Словно желая посмеяться над ним, Существо повторило ту же фразу.

Никита больше не мог этого выносить. Да, он не сумел убить чудовище, но и терпеть его был не обязан. Он направился прочь из подвала, ни разу не обернувшись на Существо.

Раз он не смог убить, ему нужно было защищать своих близких по-другому. Никита хотел разобраться, как именно действует Существо, какими способностями оно обладает. Быть может, разобравшись в этом, он придумал бы, как его сдержать. Если не хочет уходить – пусть себе сидит в подвале и никого не трогает.

Поэтому он направился в клуб, где вчера произошел несчастный случай с Дианой. Там сейчас все было перекрыто, да и не удивительно – такой скандал! Родители Дианы ничего не знали о Существе и всерьез собирались предъявить обвинения клубу.

Но Никите это оказалось только на пользу. Сначала его не хотели подпускать к видеозаписям того вечера. Однако он объявил, что поможет успокоить родителей Дианы, он хорошо знает их, так что дело не дойдет до суда. Охранники неохотно согласились – лишь потому, что он ничего не мог испортить. Ему позволили просматривать съемку с рабочего монитора, не копируя запись.

Качество было так себе. Чувствовалось, что камеры в клубе установили скорее для отчетности, потому что так надо. В полумраке, да еще и с постоянными вспышками огней, рассмотреть что-то было тяжело. Впрочем, то, что Диана забралась на сцену, помогало, эту часть зала было видно лучше всего.

Ему тяжело было снова переживать тот момент. Разница между счастьем и болью – одна секунда! Сначала Уля, теперь вот Диана… Он не смог защитить их обеих, не смог даже отомстить за них, и никогда ему не хватит злости, чтобы убить Существо. Можно было позвонить Андрееву, вот только… В глубине души Никита подозревал,