– Боюсь, покажусь вам неподходящей для негопартией, – спокойно ответила я, – насколько мне известно, отец мойникогда не регистрировал брак с женщиной, родившей ему ребенка. Если честно, тоникаких особых подробностей ни о нем, ни о матери не знаю. Мама умерла, когда яеще не умела разговаривать, жив ли папа, не знаю, никогда с ним не встречалась.Меня воспитывала бабушка Афанасия, она не желала рассказывать ни о своейдочери, ни о несостоявшемся зяте. Иногда, правда, бабуля проговаривалась, икое-что проскальзывало в ее речах, из чего я сделала заключение: мама была неслишком крепкого здоровья, она произвела на свет девочку, а потом скончалась. Иэто все.

– Надо же! – всплеснула руками ЕвдокияСеменовна. – Вы с Сержиком созданы друг для друга, оба перенесли тяжелыеиспытания. Ну, слушай! Мой муж, Иван Павлович Бордюг, был умница, талант…

Я поудобней устроилась на стуле, ну все, бабушка оседлалаконя воспоминаний, теперь главное – не перебивать ее, очень хорошо знаю, чтопожилые люди сразу никогда не начинают говорить на нужную тему, прежде имнеобходимо рассказать свою биографию.

Не стану вас утомлять сведениями о том, где, когда и прикаких обстоятельствах встетились Дуся и Иван. Отмечу лишь, что быть женойвоенного – нелегкая доля, и еще, если захочешь иметь супруга-генерала, начинатьпридется с невесты солдата.

Дуся прошла вместе с Ваней по всем ступенькам служебнойлестницы, было в их совместной жизни многое, поездили по стране, помотались погарнизонам.

Достойной профессии Евдокия не имела, вернее, в кармане унее лежал диплом педагогического училища, но судьба частенько забрасываласупружескую пару в такие места, где ни о школе, ни о детском саде никто и неслыхивал. Дуся ни дня не работала педагогом и очень скоро забыла начаткиполученных в учебном заведении знаний, зато обрела иные, более полезные супругевоенного навыки. Переезды случались в ее жизни часто; когда дребезжащийгрузовик подвозил Дусю и Ваню к дому, где их ждала очередная оклеенная дешевымиобоями голая комната, муж целовал жену и говорил:

– Побежал представляться начальству, ты уж тут сама!

Дусенька ласково кивала:

– Ступай, Ванечка, все хорошо.

Когда Иван Павлович к ночи вваливался в новое жилище, егождал горячий обед из трех блюд, на окнах трепыхались накрахмаленные занавески,на подоконнике зеленели невесть откуда взявшиеся растения, со стола свисалакружевная скатерть, а постель топорщилась свежим бельем.

И если судьба заносила семью в крохотный киргизский городок,где не было и малейшего намека на магазин, а местное население не умелоговорить по-русски, обстановка в доме военного не менялась. А еще Дусямоментально вскапывала огород, у нее был талант: воткнет в землю какую-топалку, и она превращается в дерево, усыпанное фруктами. В общем, ИвануПавловичу досталась отличная жена, но и муж старался изо всех сил. Он не пил,не гулял, угождал начальству. Ясное дело, что столь ценного офицера не обходилиповышениями, и в конце концов семья Бордюг оказалась в Москве.

Первое время Дуся не верила собственному счастью. Они с Ванейполучили отличную квартиру, вокруг была не степь, не барханы, не безлюднаяпустыня, а огромный город с магазинами, театрами и кино. Дочку наконец-то можнобыло нормально выкупать в ванне, и за продуктами не приходилось ехать полдня наверблюде до ближайшего кишлака. Дуся расцвела, правда, ей в первый годчастенько снился один и тот же сон. Вот Ваня, пыльный, усталый, в выгоревшейгимнастерке, входит в комнату и зявляет:

– Уезжаем. Машина в двадцать ноль ноль.

И Дуся начинает совершать отработанные действия: складываетв дожидающиеся своего часа коробки домашний скарб, берет дочь, засовывает всумку бутылку с кипяченой водой, горшок, хватает кошку и лезет в прибывшийгрузовик.

Видение было настолько четким, что Евдокия мгновеннопросыпалась, садилась на кровати, но, окинув взглядом спальню из карельскойберезы, падала на пуховую подушку и замирала от счастья: она в Москве, дома, всобственной квартире, в паспорте постоянная прописка, можно расслабиться,переездов больше не предвидится.

Иван Павлович обожал жену и хотел вознаградить ее за годылишений, поэтому по любому поводу, а иногда и без оного, притаскивал любимойподарки, в основном ювелирные изделия. Где Ваня брал украшения, Дуся не знала,она плохо разбиралась в золоте и камнях, и откуда появляются колечки, неспрашивала – ясное дело, муж их покупает в магазине.

Потом случилась не слишком приятная история. 9 Мая, вочередную годовщину Победы, Дусенька вместе с Ваней отправилась на праздничныйконцерт в Большой театр. Естественно, генеральша основательно подготовилась кмероприятию. В ателье было сшито бархатное платье, а шею украсило замечательноеожерелье из сапфиров, подаренное Ваней к 8 Марта. Колье еще ни разу непоказывалось в свете, и Евдокия радовалась, предвкушая эффект, какой онапроизведет на ее лучшую подружку Нинель, тоже жену генерала. Конечно, дамыдружили, частенько собирались вместе, перемывали кости окружающим, сплетничалии ощущали себя почти родственницами, но, согласитесь, приятно быть на праздникесамой роскошной.

На концерт Евдокия прибыла в лучезарном настроении, котороеслегка испортилось при виде Нинели. На подруге оказалось платье, сшитое в томже ателье, черное, бархатное, а в ушах покачивались замечательные серьги.

После первого отделения отправились в буфет. Ваня и Федор, мужНинели, отлучились покурить, дамы мирно болтали, лакомясь шоколаднымиконфетами. Ничто не предвещало беды, и вдруг к Дусе подлетела худая добезобразия тетка, облаченная в плохо сидящее, дешевое платье.

– Быстро отвечай, – завизжала она, тыча пальцем в сапфировоеожерелье, обвивавшее шею Бордюг, – где взяла? А? Живо говори!

Дуся поперхнулась шоколадкой, а Нинель, вспыхнув огнем,рявкнула:

– В чем дело?

– Не с тебя спрос, – взвизгнула хулиганка, –с нее! Откуда камушки?

– Муж подарил, – растерянно ответила Дуся.

И тут психопатка накинулась на генеральшу, пытаясь сорвать сее шеи ожерелье. Евдокия закричала, она была основательно напугана, Нинельзаголосила, посетители буфета заволновались, из курилки прибежали генералы… Вобщем, продолжения концерта Дуся не увидела, ее с мужем отвели в милицию вкачестве потерпевших.

Безумную тетку звали Зинаидой Пановой, она спокойно отдаласвой паспорт, сообщила домашний телефон и заявила:

– На шее у этой бабы колье, принадлежавшее моей матери.Могу привести доказательства, если дрянь его снимет, то покажу секрет.

– Не затруднит ли вас дать мне на секундуукрашение? – очень вежливо попросил милиционер.