– Ты что тут делаешь? – выпалила Евдокия.

– Ой, – засуетилась девушка, – скорей сядьте!Корью вы заболели, от Галечки заразились. Вовремя я пришла, вы с такойтемпературой свалились! Аж градусник зашкалило. Иван Павлович так испугался!Чуть сам не помер! Вот я и осталась, по хозяйству помочь! Ну, не бросать же васбыло! Галечка в кровати, жена тоже плохая… Разве мужику с больными справиться!

Дуся хотела сказать «спасибо», но пошатнулась от слабости.

– Зря встали, – укоризненно сказала Валя, –сил сейчас у вас как у воробья. Ну-ка, давайте в постельку.

Поправлялась Дуся очень медленно, она получила осложнение,заболело сердце, потом невесть откуда навалился отит, его сменило воспалениелегких, и все время, пока женщина лежала в кровати, Валечка твердой рукой велахозяйство. Иван Павлович выходил из дома в тщательно отутюженной одежде иначищенных ботинках. Галечка щеголяла в белоснежных платьицах, кошка исправнополучала еду, и на плите имелся вкусный обед. Легкая на подъем, веселая Валяотлично управлялась с тряпкой и пылесосом, любила цветы и животных. А еще онане гнушалась сгонять к родне в деревню и припереть оттуда местных деликатесов:то привезет полкабанчика, то притащит необыкновенно вкусные яйца сярко-оранжевым желтком. И Дуся сообразила – ей без Вали будет плохо, впервые вжизни трудолюбивая, всегда рассчитывающая на собственные руки генеральшапоняла: как приятно, когда жирную посуду моет кто-то иной, а ты в это времямирно пьешь чаек.

Валя согласилась стать домработницей, у девушки не былоособого образования, и на хорошую службу ей рассчитывать не приходилось.

Мирно текли счастливые годы, случалось, конечно, и горе.Умерла Зина, но, поскольку последнее время она была совсем невменяемой, кончинуматери Валя восприняла без трагизма. У девушки наконец-то появилась надеждаустроить личную жизнь. Валечка была вполне симпатична внешне, но кавалеры,услыхав про мать-психопатку, мигом улетучивались, никто не желал иметь тещу сдушевным заболеванием, женихов не привлекало даже наличие у невесты отдельнойквартиры почти в центре Москвы. И вот сейчас Валечка осталась одна.

Принц не заставил себя ждать, появился словно по мановениюволшебной палочки, Валечка влюбилась и очень скоро забеременела. И тут королевичповел себя совсем не благородно, на Валину просьбу: «Давай сходим взагс», – он спокойно ответил:

– Как-то стыдно, с животом, вот родишь, и сбегаем.

Валя поверила будущему мужу и сказала Евдокии:

– Уж извините, покину вас временно.

– Может, погодишь пока дитем обзаводиться, –осторожно спросила генеральша, – помогу аборт сделать, есть у нас с Нинельи Лилей неплохой специалист, сначала следует замуж выйти, какие твои годы?Посмотри на меня, дочку себе позволила далеко не в юном возрасте, только тогда,когда муж наверх выбился. Не торопись, погоди.

– Да я не уйду надолго, – заулыбалась Валя, –рожу и вернусь. Мой Алеша надомник, картинки рисует, потом продает, емунетрудно будет за малышом приглядеть.

Евдокия только вздохнула. До самых родов Валечка помогалагенеральше, а потом ее увезли в клинику, Бордюг позвонила счастливому отцу,хотела спросить, что купить новорожденному в подарок, но телефон не отвечал. Неприехал молодой папаша и за женой, в нужный час растерянную Валю забирали Дусяи ее лучшие подруги Нинель с Лилей. Они же справили малышу приданое. Алексейиспарился в неизвестном направлении.

Валя не стала плакать, она вообще очень редко унывала, умеланаходить радость в любой ситуации. Иван Павлович крякнул и устроил маленькогоСережу в ведомственные ясли, на пятидневку. Валечка с понедельника по пятницуслужила домработницей, а на выходные становилась мамой, благо Сереженька росздоровым, послушным, тихим мальчиком, с самых ранних лет обожавшим лепитьфигурки из пластилина, подвижные игры пацанчик недолюбливал.

Через некоторое время скончался Иван Павлович, вместе с нимумерло и материальное благополучие, Евдокия осталась одна, без профессии имужа, с дочкой-школьницей.

Первое время она тратила накопления, но потом пришлосьсказать Вале:

– Извини, нам придется расстаться, платить большенечем.

– Эка ерунда, – отмахнулась Валя, – я че,денег прошу? Давно вас мамой считаю, хоть по возрасту и не подходите, молодаявы еще!

Дуся заплакала, вот какая Валечка замечательная, не бросилав трудную минуту. Следующая неприятность приплыла с той стороны, откуда еесовсем не ждали. Галечка, едва поступив на первый курс университета,забеременела. Евдокия поздно заметила беду, да и Валя прошляпила ситуацию.Галечку не тошнило, она просто стала очень хорошо кушать. Возросший аппетитвсегда капризного в еде ребенка не насторожил мать, наоборот, Дусяобрадовалась, решила, что дочка взрослеет и теперь ныть около полной тарелки нестанет.

Прозрение наступило слишком поздно, что-либо предприниматьбыло уже нельзя, на свет явилась крошечная Милочка.

Сколько Евдокия ни пытала дочь, но так и не добилась ответана вопрос: кто отец малышки?

Галечка отводила в сторону взор и молчала. Нинель, недавившая на психику матери-одиночки, добилась большего результата. Ей в концеконцов девочка призналась:

– Наш преподаватель, он женат.

Нинель мигом принесла новость подруге, Дуся разъярилась.

– Ну, сейчас пойду к ректору, пусть вычисляет мерзавца.

– Не делай глупости, – предостерегла ее лучшаяподруга, – пусть все идет своим чередом, авось устаканится.

– Хорошо тебе говорить, – обозлилась Дуся, –с мужем живешь, не нуждаешься. А нам где деньги брать? Нет уж! Прищучупакостника, если жениться откажется, обязан алименты платить!

– Не надо!

– Еще чего! – рявкнула Дуся и рванула в университет.

Имени похотливого преподавателя она не узнала, ректорженщину не принял, разговаривала она с деканом факультета, где училась Галечка.Седовласый начальник заверил Дусю, что разберется в ситуации; успокоившись,вдова генерала вернулась домой и легла спать.

На следующее утро, оставив крохотную Милу с Валей, Галечкаубежала на лекции и домой больше не вернулась никогда. Через два дня в почтовомящике Дуся обнаружила письмо, содержание которого запомнила навечно: «Тысломала мою жизнь. Зачем ходила к декану? Теперь любимый на мне никогда неженится. Прощай, я умираю, а ты живи дальше и знай, что убила меня».