– И дать тебе сбежать в очередной раз? – нахмурилась девушка, хотя при том скудном свете, что попадал в комнату через слои снега, этого не было видно.

– Если бы и хотел, не получится, – покачал головой он. – Кажется, это не в моей власти. Даже обеты, данные мною богам, не могут остановить тебя.

– Наверное, потому что я смогла найти к ним подход, – лукаво прищурилась девушка. Хотя, Эвьяр больше почувствовал ее интонацию. – Может, иногда им надо поднести не набившие оскомину благовония или цыплят, а что-то могущее вызвать их интерес. Что-то очень любопытное.

– Только не говори, что ты поклялась уйти в служительницы Созидательницы.

– Вот еще, – фыркнула принцесса. – До прогулки по Хавбергу в ее храме я была последний раз в день нашей свадьбы. А вот поклониться другим богам было необходимо. Причем не затягивать с этим. Возможно, тогда наш ребенок остался бы с нами.

Мужчина предпочел промолчать. Он и сам успел не раз подумать об этом. Надо было если не в тот же день, то в ближайшие после возвращения наведаться в храм, принести жертвы, представить покровителям этих земель жену. Получить благословение перед их жертвенным очагом. Но прошлого не вернуть. Сейчас куда больше его беспокоило иное.

– И что такого ты им пообещала?

– Себя, – словно речь шла о каком-то пустяке, произнесла Иллисса. – Или я становлюсь достойной супругой императора, или они могут распорядиться мною по своему усмотрению.

– Но стать супругой императора и императрицей ты сможешь в разных случаях, – заметил он. – Или я стану императором, или император сделает тебя своей женой.

– Предпочитаю первый вариант, – девушка потерлась щекой о его плечо. – Думаю, боги тоже выберут этот расклад. В любом случае, я не вижу, чтобы твой отец пользовался их поддержкой. Иначе не было бы смуты.

Слов возражения у наследника вновь не нашлось. Если у императора и были покровители, то не из богов, а из каких-нибудь демонов. Причем не из последних, раз он до сих пор у власти. Или они просто ждут удобного случая, чтобы утащить его в свои чертоги. И раз этого до сих пор не случилось, ожидать подобного в обозримом будущем не придется.

– Не хочу говорить о нем, – поспешил сменить тему Эвьяр. – Вообще не хочу говорить.

– А что же ты хочешь? – темнота в комнате не давала рассмотреть выражение лица мужчины.

– Не что, а кого, – поправил он. – Жену.

Разумеется, возражать принцесса не стала. Напротив, сама активно участвовала в действе. И, что никого не удивило, спальню они покинули ближе к обеду.

Слуги многозначительно переглянулись, когда будущие правители появились на кухне и попросили накормить голодающих. Видимо, им хватило соображения сопоставить отсутствие принцессы в своей спальне и шум у наследника. Опять же не сильно они старались не привлекать внимания. Скорее, наоборот. Только глухой бы не понял, что происходит бурное примирение.

К вечеру погода и не думала улучшаться. Для себя Иллисса отметила только одну положительную сторону – несмотря на завывания ветра в печной трубе, в доме не было сквозняков. Снег успел укрыть усадьбу до самой крыши. Люди по сооруженным проходам пробирались на конюшню или в другие служебные помещения. Для слуг работа находилась при любой погоде. Кто-то занимался готовкой, кто-то уборкой, стиркой, обихаживал животных, готовил к лету снасти для рыбной ловли. И только хозяевам было нечем себя занять. Точнее, дело они могли бы найти себе с легкостью, но хотелось проводить время не только в спальне. Эвьяр еще переживал за здоровье жены. Пусть лекарь говорил, что она успела восстановиться, некоторые мелочи не укрывались от ее мужа. Потому он старался не спешить.

Сама Иллисса только довольно улыбалась, тоже не спеша тащить мужа обратно в спальню. Главное уже сделано, теперь надо пытаться восстановить те отношения, что были между ними до трагедии. Понятно, что забыть о случившемся никто не сможет. Особенно Эвьяр. Сама она мало что помнила о том времени. Только жаркое забытье, редкие минуты просветления, да боль первых минут. Но от этого было не менее тяжело. Что же говорить о муже, который все время был рядом с ней. Пусть он не поднимал эту тему, но Милли и Долли рассказали, что могли, помогая хоть немного восстановить картину произошедшего.

– Что-то случилось? – наследник подошел к стоявшей возле занесенного снегом окна жене. – Весь вечер ты слишком задумчивая.

– Если и случилось, то не сегодня, – она повернулась, улыбаясь. – Просто я начинаю бояться, что действую не правильно. Надо как-то иначе, а я не знаю как. И спросить не у кого.

– Можешь не верить, но иногда я ловлю себя на тех же мыслях, – он обнял жену, не отказывая себе в возможности почувствовать тепло ее тела, вдохнуть запах волос. – Глупо, правда. Взрослый мужчина не может разобраться, как ему поступать. Проблема в том, что это касается не только нас.

– Понимаю, – девушка прижалась к нему. – Ты постоянно помнишь о том, что рано или поздно, но тебе придется выбирать, на чьей ты стороне. С одной стороны находятся жители империи, с другой – твой отец. И сложно решить, как будет лучше. А оставаться в стороне не получается.

– Не совсем так, – возразил Эвьяр. – Я давно сделал свой выбор между народом и отцом. Но вот между народом и тем, что потом будут говорить обо мне мои потомки, выбрать куда сложнее. Не хочется, чтобы потом о тебе вспоминали как об отцеубийце. Согласись, не лучшая репутация. Особенно, если будут всплывать какие-нибудь незаконнорожденные претенденты на трон.

– Но ничего не делать, тоже не лучший вариант, – вздохнула Иллисса.

– Пока у нас еще есть возможность выжидать. Даже боги на нашей стороне. Даже если отец и послал еще одного гонца, тот не сможет преодолеть перевал. Значит, можно не спешить выезжать в столицу по сухопутному пути, а спокойно отправиться морем, когда побережье очистится ото льда.

– А что мы будем делать в Хагсвальде?

– Пока не знаю, – признался он. – Скорее всего, действовать по ситуации. Надеюсь, к тому времени твои слуги и некоторые придворные уже прибудут в Империю. А с ними отцу передадут официальные письма с некими намеками на нашу с тобой неприкосновенность.

– Жаль, что так все получилось с нашим ребенком, – девушка еще крепче обняла мужа. – В противном случае нам было бы что предъявить твоему отцу в дополнение к письмам. Сейчас же у нас есть только мы сами.

– Ничего, до этого я как-то справлялся. А сейчас нас двое, – он коснулся губами ее макушки. – Справимся. У нас просто нет выбора.

Иллисса просто подняла голову и потянулась к мужу с поцелуем. Пусть самой ей было страшно, одно упоминание императора заставляло если не вздрагивать, то испытывать неприятные ощущения, но она никогда и никому в этом не признается. Во всяком случае, пока Камрус жив. Потому что она не будет демонстрировать свои слабости никому, кроме мужа. А некоторые и ему. Может, потом, когда они уйдут в прошлое.

Непогода закончилась через три дня. Тогда обитатели усадьбы принялись за расчистку зданий. Делалось это для того, чтобы весной крыши не протекли, когда выпавший снег начнет таять. Эвьяр участвовал в работах наравне со всеми. Только принцессе не нашлось дел. Точнее, единственное, что ей могли поручить – следить за жаровнями на чердаке. Девушку это не устраивало, но спорить и доказывать, что она может, как и все, подносить уголь, выносить ведра с водой и делать еще много разного, не стала. Хватило пристального взгляда мужа, чтобы желание спорить исчезло.