– Не беспокойся, Наташа. Я позабочусь об этом сама. –Она решительно пошла в конец квартиры.

Через мгновение Наташа услышала, как Изабелла закрыла своюдверь. Она медленно погасила свет в гостиной и посмотрела в окно на город. Дажев два часа ночи он был оживленным, деловым, суетливым: двигались грузовики,такси, люди; все еще звучали сигналы машин и голоса. Вот почему люди стекалисьв Нью-Иорк, не могли жить вдали от него. Она сама знала, что нуждается в том,что он давал ей, ей надо было чувствовать его темп, бьющийся как пульс в еевенах. Как она могла отказывать в этом Изабелле? Но, возможно, дело не вотказе. Если бы похитители снова нашли ее, это могло бы стоить жизни Изабелле.Наташа, беззвучно прошла через прихожую. Она остановилась у двери спальниИзабеллы и тихо постучала. Дверь быстро отворилась, и две женщины стояли напороге молча, лицом к лицу.

Первой заговорила Наташа:

– Не делай этого, Изабелла. Это слишком опасно. Этонеправильное решение.

– Скажи мне это после того, как поживешь вот так, встрахе, скрываясь столько, сколько я. Тогда скажешь мне, сможешь ли тыпродолжать так жить.

Но Наташа не могла сказать такое. Никто не мог бы.

– Ты была храброй, Изабелла, и так долго.

«Храброй... еще немножко!» Эхо слов Амадео внезапно поразилоИзабеллу, перехватив ей горло. Со слезами на глазах она покачала головой:

– Нет, не была.

– Была. – Они продолжали говорить шепотом. – Ты былахраброй, терпеливой и разумной. Неужели ты не можешь потерпеть еще немножко?

Изабелла чуть не вскрикнула при этих словах, неистово качаяголовой из стороны в сторону, шепча и Амадео, и своей подруге:

– Нет. Нет, я не могу. – Затем она выпрямилась ирешительно посмотрела на Наташу, и слезы у нее вдруг исчезли. – Я больше немогу быть храброй. Была, пока могла.

– А как насчет четверга?

Изабелла смотрела на нее, медленно начиная улыбаться.

– Премьера. Я буду там.

– Изабелла!.. Изабелла!.. – Наташа неистово стучала вдверь.

– Подожди минутку! Я еще не готова! Момент!.. Ну вот...– Она скользнула в туфли, надела серьги, быстро взглянула на себя в зеркало ираспахнула дверь. Наташа стояла, одетая в вечерний китайский блузон избледно-персикового атласа и брюки из коричневого бархата, на ногах – такие же,коричневые, с персиковым, парчовые туфельки. На ней были коралловые серьги,проглядывающие сквозь светлые волосы. Изабелла восторженно оглядела ее и,одобрив, радостно улыбнулась: – Дорогая, ты выглядишь великолепно. Где тыраздобыла такой потрясающий наряд?

– В Париже, в прошлом году.

– Очень красивый.

Но тут и Наташа утратила дар речи, увидев знакомую фигуру,величественно стоящую посреди комнаты.

Это была прежняя Изабелла, и на миг у Наташи перехватилодыхание от ее очарования. Перед ней стояла Изабелла ди Сан-Грегорио, какой онабыла когда-то. Любимая женщина Амадео и самая яркая звезда Рима.

Дело было не только в том, что на ней было надето, но и втом, как она это носила, и в изгибе изящной длинной шеи цвета слоновой кости, видеально зачесанных и уложенных в узел темных волосах, в форме ее маленькихушей, в глубине замечательных черных глаз. Но сейчас Наташа задохнулась привиде ее наряда, такого простого и ошеломляющего. Совершенно прямой отрезчерного атласа падал с плеч до кончиков туфель. Небольшой вырез мысиком, оченьмаленькие крылышки и богатство тяжелого черного атласа, который не прикрывалтолько носки черных атласных туфелек. Ее волосы были уложены в узел, рукиполностью обнажены, а единственным украшением служила пара больших ониксовыхсерег в обрамлении бриллиантов, столь же ярких, как и ее сияющие глаза.

– Мой Бог, это роскошно, Изабелла! – Платье было прямыми очень простым. – Должно быть, одно из твоих.

Изабелла кивнула:

– Из моей последней коллекции, той, что я подготовилаперед... нашим отъездом. – Наступила продолжительная пауза. – Перед тем какисчез Амадео. – Оно было из той же коллекции, что и зеленое атласное платье,которое было на ней в тот вечер, когда она ждала его возвращения домой.

– Что ты наденешь поверх него? Свое норковое пальто? –заколебалась Наташа. Шуба явно привлечет внимание. Но даже в совершенно простомчерном атласном платье Изабелла была женщиной, которую заметят все.

Изабелла отрицательно покачала головой, но на этот раз сдовольным видом и тенью улыбки.

– Нет. У меня есть кое-что другое. Из той коллекции,которая демонстрировалась на этой неделе. На самом деле, – сказала она через плечо,мгновение порывшись в шкафу, – это всего лишь образец, но Габриэла прислала егомне, чтобы показать, как оно хорошо смотрится. Оно было в той коробке, которуюты забрала у своего агента на прошлой неделе. В коллекции оно представлено вбирюзовом цвете, чтобы надевать его поверх фиолетового или зеленого платья. –Говоря это, она надела кремово-белое атласное пальто. В нем Изабелла выгляделаеще более потрясающе, чем до этого.

– О Боже. – У Наташи был такой вид, как будто онаувидела призрак.

– Тебе не нравится? – поразилась Изабелла.

– Мне очень нравится. – Наташа закрыла глаза и села. –Но я думаю, ты сумасшедшая. Ты вообще не сможешь снять его. – Она вновь открылаглаза, уставившись на Изабеллу в замечательном белом пальто и черном платье.Весь наряд был столь простым и таким красивым, что просто кричал о высокоймоде. А одного взгляда на ее бледное лицо было достаточно, чтобы понять, чтоигра закончится. Местонахождение Изабеллы ди Сан-Грегорио тотчас же станетизвестно. – Есть ли у меня хоть слабый разумный шанс отговорить тебя от этого?– Наташа угрюмо смотрела на нее.

– Нет. – Изабелла снова взяла командование на себя. –Принцесса дома «Сан-Грегорио» в Риме. – Она взглянула на часы, оставленные настоле, потом опять на подругу. – Тебе лучше поторопиться, Наташа, а тоопоздаешь.

– Я была бы счастлива. А ты?

– Буду точно, как обещала. Я подожду здесь ровно додевяти пятнадцати. Сяду в лимузин, который ты наняла для меня, подъеду прямо ктеатру, пошлю водителя уточнить у билетеров, начался ли фильм, и если да, то,как было намечено по графику, в девять тридцать быстро войду в зал. Я сяду наместо у прохода, которое ты займешь для меня, и уйду, как только в конце фильманачнут зажигать свет в зале.

– За мгновение до того, как зажжется свет. Не дожидайсяни титров, ни меня. Уматывай к черту. Я приеду домой позже, послеторжественного ужина.

– Да. И когда ты вернешься, я буду здесь, и мы сможемотметить идеальный вечер.

– Идеальный? Может произойти что угодно.

– Но ничего не случится. Поезжай, дорогая. А то опоздаешьна коктейль.