— Любой другой талант в разы опаснее моего дара, отец. Хотя бы потому, что раскрытие таланта требует времени, а я уже знаю и умею очень и очень многое…

— В мире не существует чистого знания, которое может просто появиться в чьей-то голове. Чем бы ни был этот дар, я склонен считать его опасным. — Дорш точно так же, как и Элин минутой ранее встал из-за стола. — А ко всему опасному мы, Нойр, всегда относились с осторожностью.

— Бояться себя — величайшая глупость, которую только может совершить человек. — Элин невесело ухмыльнулся, поняв, что на этом его игра зашла в тупик. Более не было способа разрешить возникшее недоразумение, убедив отца не прибегать к столь радикальным мерам. Можно было или принять его волю, отказавшись от, по сути, важнейшего на нынешний момент дела — похода к руинам, или проигнорировать, форсировав отправку и сведя на нет все прошлые усилия по смягчению реакции семьи на пропажу любимого сына и единственного наследника. — Но я тебя услышал, отец.

С этими словами Элин, улыбнувшись матери, отправился восвояси, покинув родительский дом. Нельзя было сказать, что его сердце не ранила необходимость отвернуться от семьи, но поступить иначе перерождённый не мог.

Он знал, чем чревато промедление — и чем может обернуться его собственная слабость.

— “Я будто бы знал, что всё будет именно так…”. — В тщетной надежде избавиться от гложущих сердце эмоций, перерождённый обратился к напарнице, которая, казалось, только этого и ждала, сходу окружив носителя потоками мягкого и тёплого понимания. — “… но до последнего не хотел с этим мириться”.

— “Ты сам говорил, что желания очень редко совпадают с возможностями. А для того, чтобы они всё-таки совпали, в любом случае нужно чем-то жертвовать”.

— “Знаешь, я говорил то же самое самому себе сотни раз, но это нисколько не помогало. Сейчас же…”. — Элин, коснувшись пальцем второго, купленного недавно запасного перстня-хранилища, вздохнул. — “… стало лучше. Пусть и самую малость”.

Перерождённому не нужно было ни собирать пожитки, — всё своё он носил с собой, — ни прощаться с Алексией, которой парень был, по сути, безразличен. На пути живущего уже в третий раз анимуса не осталось препятствий, так что к стенам, окружающим величественный город, он добрался за четверть часа.

Слежка, приставленная к наследнику предусмотрительным главой, сбилась со следа уже в первые минуты — им не под силу было обнаружить Элина, чьи нынешние способности позволяли обвести вокруг пальца даже полноценного симбионта.

О стражах же, обращающих внимание на попытки проникнуть в город, но не покинуть его и можно было и вовсе не говорить: перерождённый с лёгкостью проскользнул мимо всех патрулей, попутно умудрившись завладеть солидной стопкой наисвежайших карт, органично дополнивших его собственную коллекцию, которая, в свою очередь, была позаимствована из оперативной библиотеки Нойр.

Его путь лежал на юго-восток.

* * *

Казавшаяся незыблемой каменистая почва то и дело рассыпалась под ногами, а прохладный воздух, с каждым вздохом врывающийся в лёгкие, вместо облегчения приносил перерождённому лишь неприятное чувство физической усталости.

Элин вот уже третий час нёсся по безжизненной пустоши, всматриваясь в плавающую линию горизонта и неустанно ощупывая окружающее пространство восприятием. И пусть до сего момента перерождённый не заметил ничего необычного, сомнений в том, что руины находятся именно здесь, у него не возникло.

Слишком уж подходящим было само место, в которое никогда не сунется ни один здравомыслящий человек.

Здесь не было ни растительности, ни даже воды. Насекомые отсутствовали как класс, а о животных не стоило и говорить. В этих краях царило лишь бескрайнее небо, да такой же бесконечный серый камень, испещрённый трещинами и отрицающий саму жизнь.

Как ни посмотри, но для того, чтобы что-то спрятать, эта область была идеальной.

— “Вероятность того, что слабосилки вроде тех циркачей могли случайно наткнуться на руины…”. — Эрида думала в унисон со своим носителем, и потому Элин её мыслям нисколько не удивился. — “… мала настолько, что я не могу её даже представить. Как бы мне ни хотелось отыскать приземлённое объяснение всему тому, что с нами произошло, но прямо сейчас я готова опустить руки”.

— “Куда пропал энтузиазм, которым ты горела несколько часов назад?”. — С доброй усмешкой спросил Элин, припомнив, сколь активно змейка порывалась расширить зону своего восприятия в счёт их общего запаса сил. — “И что ты имеешь ввиду под приземлённым? Неужно неучастие неких высших сил?”.

— “Именно. Разве это приятно — знать о том, что есть существо, могущее в любой момент изменить всю твою жизнь?”.

— “Ты удивишься, змейка, но даже без всяких сущностей ни один человек не властен над своей жизнью в том смысле, который ты имеешь ввиду. Как говорил один мудрец — всегда найдётся рыба побольше”.

Установилось молчание, прервать которое оказалось под силу лишь исказившемуся ответу особой техники, созданной специально для поисков чего-то в пространстве, небогатом на какие-то объекты и, соответственно, аниму.

Элин резко обернулся, прищурился — и заметил на горизонте череду тёмных вкраплений. Так как дело близилось к ночи, увидеть такую мелочь было непросто, но частичное слияние с Эридой, к которому он уже привык, — иначе поддерживать весь комплекс техник и способностей, обеспечивающих маскировку, было попросту невозможно, — слегка исправляло ситуацию в лучшую сторону.

— “Нашли”.

— “Я расширяю область своего восприятия?”.

— “Так сильно, как только можешь”. — Подтвердил анимус, сделав абсолютно то же самое. Сейчас важнее всего было убедиться, не являются ли руины ловушкой, и не скрываются ли поблизости симбионты, справиться с которыми Элину сейчас было не под силу.

Прошло немногим больше часа, прежде чем совместные усилия делящих одно тело товарищей однозначно указали на то, что с их стороны вокруг руин не было ни одной живой души. Процесс отнял так мало времени лишь за счёт двух отличных друг от друга точек зрения, что, в свою очередь, можно было назвать их уникальной особенностью.

Ведь взаимодействовать со своим зверем так, как Элин — с Эридой, не мог больше никто.

— “Обращай особое внимание на противоположную сторону пустоши. Я попытаюсь сформировать схему устройства руин, чтобы не спускаться туда вслепую”. — Уже отсюда перерождённый смог установить безрадостный факт: всё самое интересное действительно скрывалось под землёй, а не над ней.

А с подземельями у Элина были связаны не самые приятные воспоминания…

— “Мы движемся слишком быстро…”. — Мысль змейки резанула по сознанию, заставив анимуса сбавить ход. И так как змейка прежде не замечала за Элином таких ошибок, был задан закономерный вопрос. — “Это не обычные руины?”.

— “Странный материал и необычная архитектура”. — Сформированный в сознании образ отправился к змейке, мгновенно перетянув на себя всё её внимание. — “Слишком мало комнат, и коридоры… я не встречал мест, где им бы придавали такую форму”.