Вдруг тоннель заполнил гулкий мощный голос, эхо в паникезаметалось в тесном колодце:

— Кирилл, подержи эту сумасшедшую за руки! Она вот-вотвыстрелит!

Саша вскрикнула, Кирилл спросил:

— Ты где?

— Внизу. Вижу вас на фоне голубого неба. Звезд невидно, хотя говорят, что из колодца, из глубокого колодца...

Саша закричала яростно:

— Ты брось эти штучки! Нашел, где пугать! А если бы я всамом деле выстрелила?

Голос Дмитрия был полон снисходительного превосходства:

— Во-первых, я вижу каждое ваше движение. Во-вторых, яне в тоннеле, так что мне не свалишься на шею, как ты прыгнула уже на Кирилла.Я в боковушке, выглядываю одним глазком.

— Поберегись, — сказал Кирилл.

Он падал довольно долго, наконец из темноты его схватило,притянуло к стене. Сверху привычно упала Саша, стукнула Кирилла по головенабором гранат и стрелкового оружия.

— Соскучился по вас, — объяснил Дмитрийневиновно. — Кирилл, снаружи пня никаких признаков. У основания бродятцелые стада мокриц, блестянок, зеленух, но это было и раньше.

— Здесь Никиты нет тоже, — ответила Саша.

— Мы его здесь и не ищем, — поправил Кирилл. Онвидел их белеющие в темноте лица, объяснил терпеливо. — Мы смотрим навозможность... Ищем опасность. Но здесь безопаснее, чем в московском метро.

— Безопаснее? — ахнула Саша.

— Да. В муравейнике во сто крат труднее, но как тольковы научились следовать правилам... В метро за нарушение правил безопасностиможно тоже потерять не только рубль за штраф, но и голову.

Он протиснулся мимо десантников, едва не сорвался во влажныеиспарения, что поднимались мощно, победно, лишь на самом верху рассеивались потоннелям и тоннельчикам. Грибки светились совсем слабо, боковых норокприбавилось.

Дмитрий догнал, проворчал вполголоса:

— Все время мерещится нечто... У жуков бываютпривидения? А то вон чернявое выглянуло... спряталось... Опять выглянуло! Вродебы как с рогами?

— В вентиляционной трубе пусто?

— Даже клещей не встретил.

— Спустись по маточному ходу, а мы с Сашей посмотрим всоседнем тоннеле. Если ничего не встретишь, встречаемся наверху.

Дмитрий бесстрашно ринулся вниз. Он прыгал от стены к стене,как целлулоидный шарик в трубе. В шахте еще долго металось испуганное эхо.

— Рисковый, — проговорила Саша с досадой. —Не цапнет его кто-нибудь? Будет мчаться на всех парах, а его из темноты —ца-а-ап! Прямо в зубы влетит.

— Дмитрий не промах, — ответил Кирилл, но сам неощутил в голосе уверенности. — Наша чувствительность обострилась,замечаешь?

Они еще улавливали прыжки Дмитрия, шаги, карабканье, моглиназвать ход, где тарзанили.

— Я бы его отыскала легко.

— Слух, как сама понимаешь, не причем... По вкусумолекул воздуха?

— Интуиция, — спросила Саша, ее голос в темнотезазвенел. — Шестое чувство? Телепатия?

— Ох, перестань...

Удивляемся, подумал он, что кузнечик чувствует колебания самплитудой в половину атомного ядра водорода, но здесь мы тоже кузнечики исверхкузнечики. Кузнечикам и не снилось, как сможем чуять мы, если малостьсосредоточимся, подтренируемся...

Он осторожно спускался по цилиндрическому ходу, наполовинуодурманенный испарениями. Бетонные кольца такого диаметра видел при прокладкегородской канализации, но здесь не бетон, жизнь на стенках в виде плесени,жизнь копошилась в нижних слоях пня, он сам, Кирилл Журавлев, здесь часть жизниогромнейшего организма...

Он прислушался. Прыжки Дмитрия слышались отчетливо, хотя егозанесло уже Бог знает куда. Гнездо строилось так, чтобы короед знал о проказахличинок? Бионикам здесь есть чему учиться, жук совершенствовал акустикумиллионы лет.

Чуть повеселел, найдя рациональное объяснение. Непременные всреде полуинтеллигентов разговоры об экстрасенсах вызывали тошноту. Когда-тоспорил с ними, доказывал, но скоро сообразил, что имеет дело с верующими насвой лад. А с верующих что возьмешь? Хотя люди они хорошие. Иногда...

Тупик ощутил задолго до того, как уперся в него лбом. Здесьбыло так жарко и мокро, что Журавлев с удовольствием подумал о собственнойпредусмотрительности. В скафандре уже сварился бы!

Саша ощупала влажный ковер грибков. Под ними чувствовалисьразмокшие поленья опилок.

— Глухой номер?

— Вернемся, — предложил Кирилл.

Они выбрались через боковой ход, чтобы не проделыватьизнурительный путь вверх. В тесном тоннельчике Саша ползла первой, онадесантница, а Журавлев, хоть и непосредственное начальство, увы, непрофессионал...

Кирилл не спорил. Выпали из дерева почти на уровне почвы.Саша принялась ходить по кругу, охраняя драгоценную жизнь ученого, а Кириллсидел мрачный, как грозовая туча. Станция на ошибочном месте, но как об этомзаикнуться? Коллектив дружно трудится на плоту, не замечая в трудовомэнтузиазме, что стремительно приближается к Ниагарскому водопаду... Только он,Кирилл Журавлев, понимает, но беда в том, что именно он — самый никудышный боецв мире!

Через полчаса сверху спрыгнул светящийся, как привидение,облепленный слизью Дмитрий. Саша его почистила, хотя морщила носик и дажеотворачивала голову. Дмитрий был хмурым, насупленным.

— Я ничего не ощутил. А ты?

— И я, — ответил Кирилл. — Если даже пареньне погиб здесь, то обитатели пенька этому виной. Нечто другое.

— Что теперь?

— Не знаю, — ответил Кирилл честно.

— Ты наш начальник, — напомнил Дмитрий. —Начальство должно быть энергичным, в слабости не признаваться. Должно призывать«давай-давай», чтобы не успели опомниться, чтобы не раздумывали... Как Мазохин!

Саша сделала молниеносное движение, в руках появилсябластер, с гнусным шипением плюнул зарядом клейкой смеси. Жук, что бежал прямона них, подпрыгнул — клей впечатался в его мандибулы. Дмитрий одобрительнопохлопал Сашу по спине, прямой и узкой, с выступающими, как у голодногокотенка, позвонками. Десантница гордо улыбнулась, победоносно покосилась намирмеколога.

Кирилл не сказал им, что жук совершенно безобиден. Сообщисейчас, что убила травоядного, в другой раз не выстрелит и по дракону. Даже уДмитрия в увешанной значками груди бьется чувствительное сердце.

— Надо идти, — сказал Кирилл. Он поднялся на ноги.

— Куда?

— Кто еще погиб вне станции?

— Паша. Павел Видак.

— Надо успеть, под листочком ночевать рискованно.Ксерксы, с которыми уже встречались, любят брать спящих... Без погонь,суматохи... Да и не только ксерксы.