– Карман в пространстве, где ты ни живой, ни мертвый. Там темно и нет ничего.

– Как же там скучно, наверное!

– Это точно! Но, думаю, забвение – подходящая кара за гордыню. Все, а теперь спи, хватит зевать.

Улыбнувшись, я все также, на цыпочках, вернулась в спальню. Кас пришел через минуту и доложил:

– Наше лихо уснуло!

– Главное, чтобы завтра оно опять не проснулось раньше всех и не решило приготовить завтрак!

– И не говори! – муж покачал головой и притянул меня к себе. – Как тебе кажется, я справляюсь с отцовскими обязанностями?

– Думаю, да, – кивнула, чувствуя, как ладони супруга потихоньку сползают ниже фарватера.

– А мне положена какая-то награда за это? – невинно улыбаясь, уточнил маг.

– Может быть. А чего бы ты хотел?

– Думаю, ты не согласишься.

– Скажи сначала, там решим. Ну, чего изволит мой муж?

– Чтобы жена протерла его волшебную палочку, – выдохнул он, ухмыльнувшись.

– Ч-ч-чтооооо?! – я ахнула. – Ты совсем страх потерял, Гранд?!

– Прости, неуместная получилась шутка! – торопливо пробормотал нахал, отступая. – Нет, так нет, просто попытал удачи. Я ведь оптимист!

– Хам ты, а не оптимист, – рыкнула я и свела руки вместе. – И сейчас станешь хамом с поджаренным задом!

– Эля, что ты задумала? – муж начал отступать к двери. – И вообще, я имел в виду настоящую волшебную палочку, а не то, что ты подумала! Эля, не надо! – его глаза расширились, когда между моих ладоней заискрился фаербол.

– Надо, еще как надо! – я запустила им в супруга, но тот успел ускользнуть за дверь, от которой и отскочило мое возмездие.

Погоняв нахала по дому, я выскочила следом за ним на улицу. Но едва успела отбежать на пару шагов от входа, как прохвост-маг схватил меня в охапку и уронил в кусты.

– Совсем страх потерял? – прорычала я, но он зажал мне рот рукой и прошептал:

– Это для конспирации, смотри!

Кивком указал на балкончик, на который вышла его мать в длинной белой ночнушке и чепчике с трепетными оборочками, делающими ее круглое лицо похожим на мордашку хорошо откормленного пупса.

– Пусти, – заворочалась я.

– Что вы там делаете? – свекобра тут же углядела нас в кустах.

– Внуков для тебя, мама! – нашелся мой волшебник.

– Что?! – леди Элизабет подскочила, так стиснув перила балкончика, что они жалобно заскрипели. – Каких еще внуков?

– Тех самых, о которых мечтают все бабушки – щекастых, громко вопящих малышей!

– Да типун же тебе на язык! Мало мне Аделаиды, так еще хочешь настрогать? Чтобы я уж точно стала бабкой с выводком внучат?!

– Именно так, – подтвердил Касс, давясь смехом.

– И думать забудь! Я вот тебя!.. – она убежала с балкона в комнату.

– Скоро твои мечты сбудутся, – констатировал я.

– О наших детях? – навострил ушки маг.

– Нет, о том, чтобы к твоей волшебной палочке проявили внимание – сейчас прибежит твоя мама и оторвет тебе ее, чтобы уж точно не стать снова бабушкой!

– Ежкин бобрик! – выдохнул муж. – Ты права. Пора сбегать, а не то и в самом деле, останусь я без… Без возможности творить волшебство – для тебя, любимая!

Он вскочил, рывком поднял на руки и помчался к черному ходу, чтобы избежать встречи с разъяренной леди Элизабет. А мне оставалось лишь надеяться на благополучный исход этого маневра, хихикая в плечо мужа, ведь если признаться честно, у меня тоже имелись планы на его волшебную палочку. Весьма грандиозные планы – и в самом скором времени!

Лошадиное ржание отвлекло меня, перекладывающую омлет на тарелку мужа. Поставив перед ним завтрак, я выглянула в окно и увидела Катту, которой помогал спешиться Аларик. Похоже, эти двое только что вернулись с конной прогулки. Фея широко улыбалась, когда дракон поставил ее на ноги.

Вот ведь кокетка! Мы всегда шутили, что она родилась в седле, так что помощь во всем, что связано с конями, подруге точно не требовалась. Ей только с блудливыми жеребцами не везет, похоже – с такими, как бывший жених и наш сосед Аларик, пожирающий Катту глазами.

Кажется, их заметила не только я. Покосилась на Лорину, которая прожигала эту парочку взглядом, полным жгучей злости.

– Кажется, у нас назревает любовный треугольник, – пробормотала я, покосившись на мужа, доедающего омлет.

– Вот еще! – раздраженно фыркнула сестра моего мужа и утопала с кухни.

– Как интересно, – промурлыкал Кактуся, проявившись на моем плече.

Шерсть на его попе уже отросла, но кот так прикипел к штанишкам на подтяжках, что теперь носил их не снимая.

– Слезь с меня, ты уже не котенок, весишь ого-го, – я пересадила фамильяра на стул.

– Но-но, ведьмочка, мужу сейчас твоему нажалуюсь! – кот обиженно надулся.

– Он завтракает, поэтому не видит даже того, что у него под носом происходит, – я усмехнулась и принялась делать новый омлет.

– Ты про что? – Кас отодвинул тарелку. – Кстати, спасибо, было очень вкусно!

Ответить я не успела – на кухню вошли наши гулены.

– Эля, представь, эта фея не помнит тот дуб у реки, на который мы в детстве лазали! – пожаловался Аларик. – А ведь я там впервые поцеловался – и как раз с ней!

– Неправда! – Катта покраснела.

Конечно, неправда – что не помнит, ведь она, на тот момент еще подросток, тут же прибежала мне рассказать о том, что ее поцеловал дракон! Больше всего мою розоволосую подругу в тот момент волновал вопрос о том, появятся ли у нее теперь дети – маленькие дракончики.

Ведь мы обе еще понятия не имели, откуда и как появляется потомство, пребывая в святой уверенности, что детьми обзаводятся после того, как муж целует жену – когда они остаются наедине после свадебного ритуала. Почему первая брачная ночь имеет такое значение, мы не знали, это было табу. Лишь когда девочка входила в нужный возраст, становилась девушкой, мама все ей объясняла.

Со мной тот деликатный разговор провел Гриэр. Смущаясь, краснея и злясь на себя, он начал с цветочков, тычинок и пестиков. Когда ботанические аналогии иссякли, в ход пошли зверюшки. Стало понятнее, но не намного. В итоге суть до меня донесла Пима, позвав тем же вечером в свою комнату.

Она спокойно все объяснила, ответила на все вопросы и мягко предупредила о том, как должна себя вести достойная девушка, чтобы не попасться в лапы к тому, чьи намерения нечисты. Поэтому даже поцелуи раздавать направо и налево мы с Каттой не собирались, оставаясь благовоспитанными девицами, хранящими невинность для мужа.