Пес опять начал перебирать задними лапами, едва касаясь земли, и скосил свои желтые выпученные глаза на Кирана.

– Тише, тише, – сказал мальчик. – Постарайся не двигаться.

Он быстро осмотрел веревочную ловушку, пытаясь определить, как лучше освободить пса от петли.

Веревочная петля была привязана к молодому деревцу, которое кто-то согнул над тропой и закрепил с помощью вбитого в землю колышка таким образом, чтобы оно не распрямилось, пока его не заденет какой-нибудь зверек. Киран видел подобные ловушки на картинках в своем Справочнике бойскаута, но они предназначались для более мелких животных, а не для таких крупных и тяжелых, как Рекс. Почему же он не сумел сломать деревце и освободиться?

И тут Киран увидел, что деревце и впрямь сломано и лежит на тропе рядом с псом. Значит, оно не выдержало веса Рекса. Но почему же тогда Рекс все еще висит в петле? Посмотрев на уходящую вверх веревку, мальчик нашел ответ. Когда деревце распрямилось, Рекс, видимо, подпрыгнул, и веревка зацепилась за сук другого дерева, более взрослого и крепкого. На этом суку пес теперь и висел. Киран перевел взгляд с веревки на Рекса и задохнулся от изумления.

На Рексе был ошейник.

Вид кожаного ремешка, охватывающего шею пса, потряс Кирана до глубины души. Почему кто-то вдруг надел на него ошейник? Был ли это тот человек, который соорудил ловушку, или же у Рекса всегда был хозяин? В эту минуту Кирану показалось, что все его мечты умерли. Но он не даст и Рексу умереть вместе с ними.

Хотя он и потерял много сил, пес продолжал метаться и извиваться, и Киран понял, что ему ни за что не удастся подобраться к нему достаточно близко, чтобы разрезать веревку у самой петли. Ему придется залезть на дерево и распилить веревку оттуда. Быстро оглядев ствол в поисках упоров для рук и ног, он положил ножик обратно в карман и начал карабкаться вверх.

Ему не понадобилось много времени. Его нож был остр, к тому же благодаря метаниям Рекса веревка сильно истерлась. У Кирана ушли считаные минуты на то, чтобы распилить ее до конца и освободить пса. Рекс бессильно рухнул на землю. Киран слез с дерева и поспешил к нему, чтобы осмотреть собаку.

Шерсть на шее Рекса вся вытерлась, а когти на задних лапах были изодраны в клочья из-за того, что он долгие часы царапал ими землю, чтобы оставаться в стоячем положении и не давать петле затянуться до конца. На ошейнике виднелась кровь, но больше Кирану не удалось разглядеть ничего. Когда он подошел ближе, пес открыл глаза и жалобно заскулил. От мысли о том, что могло бы произойти, не подоспей он вовремя, у Кирана по спине пробежали мурашки.

– Теперь все хорошо, – сказал он псу. – Ты свободен.

Он осторожно протянул руку и ласково погладил Рекса по спине. Тот опять закрыл глаза и благодарно вздохнул. Киран со злостью уставился на ошейник. Если бы не эта штука, Рекс, возможно, смог бы освободиться сам.

– Готов поспорить, что эта штуковина причиняет тебе боль, – сказал он, осторожно двигая руку к шее пса. – Хочешь я ее сниму?

Руки Кирана тряслись, когда он взялся за ошейник, опасливо ожидая реакции пса. Однако тот не попытался его укусить, не стал визжать от боли, и Киран начал осторожно расстегивать пряжку и протаскивать сквозь нее кожаный ремень.

– Сейчас, – сказал он. – Посмотрим, как выглядит твоя шея без этой штуки.

Когда ошейник наконец расстегнулся, Киран поморщился. Кожа на шее Рекса была вся стерта и кровоточила – сама она точно не заживет. Надо будет показать его ветеринару, иначе в эти раны может попасть инфекция. Киран сложил ошейник, засунул его в карман и огляделся по сторонам. Надо вывести Рекса из леса, но как это сделать?

Он отступил назад и призывно похлопал себя по бедрам, надеясь, что пес встанет на ноги и выйдет из леса сам, но тот не шевелился. Киран достал из кармана кусок мясного хлеба и помахал им перед его носом, надеясь заставить пса все-таки подняться, но животное продолжало лежать. Что же делать?

Рекс слишком тяжел, чтобы вынести его отсюда, и Кирану было ясно, что сам он не сможет обработать его раны. Надо привести сюда подмогу.

Он наклонился и устремил на пса серьезный взгляд.

– Лежи здесь, – сказал он. – Я скоро вернусь.

Это был самый холодный декабрь из всех, которые Болингброк повидал за последние полвека. На дорогах было скользко, с крыш свисали сосульки, и метеорологи, выступающие по телевизору, радостно предсказывали, что скоро выпадет снег. Однако этим утром, везя своего брата в Шарлотт, Трэвис думал не о том, что Рождество обещает быть снежным, а о Рене.

Почему она убежала, не объяснив ему причину своего ухода и даже не попрощавшись с ним? И, что более важно, почему она не отвечает на его звонки? Если бы случилось что-то чрезвычайное, она наверняка так бы ему и сказала, но, по словам Мариссы, Рене никто не звонил, и она не получала никаких сообщений.

Мы с ней болтали, словно старые подруги, – сказала она, – и вдруг она посмотрела туда, где у стойки бара разговаривали вы с Хэнком, и просто… сбежала.

Трэвис отправил Рене несколько сообщений, надеясь, что она вернется или хотя бы напишет ему, что с ней все в порядке, но время шло, и в конце концов он оставил попытки связаться с ней и решил, что когда все разрешится, она даст ему знать, что же произошло. Но она так и оставила его в неведении, и теперь его беспокойство начинало уступать место гневу.

В чем же тут дело, черт возьми?

Все еще больше осложнялось тем, что именно сегодня ему надо было везти Хью в интернат. Тот психовал с тех самых пор, как проснулся, ходя взад и вперед и бормоча что-то себе под нос. Трэвис ожидал, что из-за этой поездки его брат разволнуется, так что состояние Хью его не удивило. Но чего он совсем не ожидал, так это того, что Макс выберет именно это утро, чтобы опять убежать. Хью выпустил его из дома, чтобы пес сделал свои дела, но когда пришло время отъезда, во дворе его не оказалось.

Хорошо, что на нем ошейник, подумал Трэвис. Так что если кто-нибудь его найдет, он будет знать, кому звонить.

Хью сидел на пассажирском сиденье, ссутулив плечи, наклонив голову и уставившись на свои пальцы. Трэвис взглянул на него и почувствовал себя виноватым. Хотя его брат и был косноязычен, он остро чувствовал эмоции других. Наверняка он почувствовал раздражение, которое Трэвис испытывал от того, как вела себя Рене, и отнес это раздражение на свой счет.

– Ты в порядке, Хью?

Хью пожал плечами.

– Прости, что я выпустил Макса.

– Послушай, – сказал Трэвис, – я уже говорил тебе, что ты не виноват в том, что Макс убежал. Если бы его не выпустил во двор ты, то это сделал бы я сам. Ведь мы всегда выпускаем его по утрам, не так ли?

Хью кивнул и начал смотреть в окно.

– Скорее всего Макс уже будет дома, когда я вернусь, так что не переживай. Просто езжай и хорошо проведи время, как мы с тобой уже говорили, ладно?