Пенсне мисс Уиллс перестало отсвечивать, и сквозь стекла насэра Чарлза глянули умно и проницательно светло-голубые глаза.

«Ей палец в рот не клади», — подумал он и сказал:

— Угадайте, что меня к вам привело?

— Уж конечно не только желание повидать мою скромную особу,— насмешливо улыбнулась мисс Уиллс.

«Какая огромная разница! Между тем, как она говорит и какпишет. Говорит добродушно и насмешливо, а пишет умно, зло и цинично», —удивлялся про себя сэр Чарлз.

— На самом деле мысль посетить вас мне подал Саттертуэйт. Онсчитает, что прекрасно разбирается в людях.

— Он и впрямь в них разбирается. Я бы сказала, это егохобби.

— Он считает, что в тот вечер в Мелфорт Эбби вы навернякаприметили все, что заслуживает внимания.

— Так и сказал?

— Да.

— Признаюсь вам, мне было очень интересно. Понимаете, мнепрежде никогда не приходилось быть свидетельницей убийства. Писатель ведьдолжен все мотать на ус, правда?

— Само собой разумеется.

— Вот я и старалась ничего не упустить. «Высматривала ивынюхивала, как сказала Беатрис», — подумал сэр Чарлз.

— Наблюдали за гостями?

— Да.

— Что же вам удалось заметить?

Стекла пенсне снова блеснули.

— Ничего существенного. Если бы заметила что-нибудь важное,то уж конечно сообщила бы полиции, — добавила она тоном законопослушнойгражданки.

— Но что-то же все-таки вам удалось подметить?

— Я всегда все подмечаю. Тут уж ничего не поделаешь. У меняна этот счет пунктик, — усмехнулась мисс Уиллс.

— Так что же именно?

— Да ничего, ничего особенного, сэр Чарлз. Просто всякаявсячина, разные мелочи, в которых проявляется психология людей. Наблюдать людей— увлекательнейшее занятие. Они все такие типичные, понимаете?

— Типичные? В чем?

— В своих характерах. Ох, не могу объяснить, такаябестолковая, — снова усмехнулась она.

— Перо у вас беспощадное, чего не скажешь о вашей манеревести беседу, — улыбнулся сэр Чарлз.

— Не очень-то любезно с вашей стороны, сэр Чарлз, называтьменя беспощадной.

— Моя дорогая мисс Уиллс, признайтесь, что ваше перо разитнаповал.

— Вы несносны, сэр Чарлз. Уж если на то пошло, так это вы комне беспощадны.

«Пора кончать с этой болтовней, не то совсем увязнешь», —подумал про себя сэр Чарлз и сказал:

— Значит, ничего определенного вы не обнаружили, мисс Уиллс?

— Да нет, не то чтобы совсем ничего. Кое-что было. Следовалосказать полицейским, да я запамятовала.

— Так что же это было?

— Родимое пятно. Красноватое родимое пятно на руке удворецкого, на левом запястье. Я заметила у него это пятно, когда он подавалмне овощи. Наверное, такая подробность может оказаться полезной длярасследования.

— Я бы даже сказал, весьма полезной. Полиция изо всех силстарается выследить этого Эллиса. Право, мисс Уиллс, вы необыкновенная женщина.Никто — ни прислуга, ни гости — не заметил этого родимого пятна.

— Как правило, люди смотрят, но не видят, — заметила миссУиллс.

— Где именно было это пятно? И какой оно величины?

— Пожалуйста, покажите ваше запястье.

Сэр Чарлз протянул руку.

— Благодарю вас. Вот тут.

Мисс Уиллс уверенно притронулась пальцем к тому месту назапястье сэра Чарлза, где, по ее мнению, было родимое пятно.

— Величиной примерно с шестипенсовик, а по форме ононапоминало Австралию.

— Спасибо, я все понял, — сказал сэр Чарлз, опуская манжету.

— Думаете, я должна написать об этом в полицию?

— Конечно. Вы дадите им в руки самую важную примету. Ведь вдетективных романах, черт возьми, злодей всегда помечен каким-нибудь особымродимым пятном. Так неужели жизнь менее изобретательна, чем убогая фантазиякакого-то писаки!

— В романах обычно фигурируют шрамы, — задумчиво проговориламисс Уиллс.

— А чем, собственно, хуже родимое пятно?

Сэр Чарлз, казалось, был страшно доволен собой, совсем какмальчишка.

— Вся штука в том, — заявил он, — что люди, за редкимисключением, ужасно безлики. Ну просто не за что зацепиться.

Мисс Уиллс вопросительно посмотрела на него.

— Возьмите, например, Беббингтона, — продолжал сэр Чарлз. —Какая у него наружность? Да никакая. Даже нечего вспомнить.

— Ну нет, у него были очень выразительные руки. Я бысказала, руки ученого. Красивые длинные пальцы, правда, немного тронутыеартритом, и на редкость изящные ногти.

— Вы необычайно наблюдательны. А впрочем, неудивительно, выже давно его знали.

— Кого? Беббингтона?

— Ну да, он сам мне говорил. И даже место называл, не могусейчас вспомнить какое.

Мисс Уиллс покачала головой.

— Нет. Должно быть, вы меня с кем-то путаете, — решительносказала она. — Или мистер Беббингтон ошибся. Я его никогда прежде не встречала.

— Нет, верно, я ошибся. Подумал, может быть, в Джиллинге…

Он испытующе смотрел на мисс Уиллс. Она невозмутимовыдержала его взгляд:

— Нет.

— А вам, мисс Уиллс, не приходило в голову, что его тожеотравили?

— Я слышала, что вы с мисс Литтон Гор склонны так думать.Вернее, не столько она, сколько именно вы.

— А.., гм.., что думаете вы?

— Маловероятно.

Немного разочарованный полным равнодушием мисс Уиллс к еговерсии, сэр Чарлз переменил тему.

— Скажите, не упоминал ли сэр Бартоломью о миссис деРашбриджер?

— Нет. Сколько мне помнится, нет.

— Это его пациентка, лечится у него в санатории. У неенервное потрясение и потеря памяти.

— Об амнезии он действительно упоминал. Говорил, что можнозагипнотизировать больного и вернуть ему память.