— Крайне удивлен. Чрезвычайно странный поступок, совсем не вхарактере сэра Бартоломью.

— Думаете, Мендерс лжет? — с грубоватой прямотой спросил сэрЧарлз.

— Трудно сказать. Ложь лжи рознь, — заметил Пуаро. Немногоподумав, он спросил:

— Стало быть, мисс Уиллс написала пьесу специально для миссСатклифф?

— Да. Премьера в следующую среду.

— О! — воскликнул Пуаро. И снова воцарилось молчание,которое нарушила Мими.

— Скажите же, что нам теперь делать? — обратилась она кПуаро.

— Думать — вот единственное, что мы должны делать, — сулыбкой ответил он.

— Думать? — негодующе воскликнула Мими.

— Вот именно. — Пуаро лучезарно улыбался. — Думать! И тогдамы сможем ответить на все вопросы.

— Неужели ничего не надо делать?

— Вы непременно хотите действовать, мадемуазель? Ну что ж,кое-что вы можете сделать. Вот, например, вы помните, мистер Беббингтон многолет провел в Джиллинге. Вы могли бы навести там справки. Матушка мисс Милрей,вы говорили, живет в Джиллинге. Она ведь прикована к постели. А такие больныеобычно знают все на свете. Все слышат и ничего не забывают. Расспросите ее, ктознает, может быть, это что-нибудь нам даст.

— А вы сами ничего не собираетесь делать? — упрямодопытывалась Мими.

Пуаро бросил на нее лукавый взгляд.

— Вы настаиваете? Eh bien! Будь по-вашему. Только я останусьв гостинице. Мне здесь нравится. Но так и быть, скажу, что я собираюсь сделать.Устрою званый вечер, приглашу гостей, скажем, на коктейль. Вполне светскаязатея, правда?

— На коктейль?

— Precisement.[29] Позову миссис Дейкерс, капитана Дейкерса,мисс Сатклифф, мисс Уиллс, мистера Мендерса, вашу очаровательную матушку.

— А меня?

— Конечно. И всех здесь присутствующих.

— Ура! — сказала Мими. — Меня не проведете, мосье Пуаро. Наэтом вечере что-то произойдет. Да или нет?

— Там будет видно, — сказал Пуаро. — Но особенно ненадейтесь, мадемуазель. А теперь не оставите ли нас с сэром Чарлзом, я хотел быс ним кое о чем посоветоваться.

Когда они стояли, ожидая лифта, Мими восторженно вскричала:

— Ах, как чудесно! Прямо как в детективном романе! Всесоберутся, и он объявит нам имя убийцы!

— Сомневаюсь, — сказал мистер Саттертуэйт.

Званый вечер состоялся в понедельник. Приглашение Пуароприняли все без исключения. Мисс Сатклифф, как всегда, очаровательная илегкомысленная, говорила, смеясь и блестя глазами:

— Вы совсем как паук, мосье Пуаро. А мы бедные мушки.[30]Вот сейчас вы преподнесете нам свое блистательное открытие, укажете на меняперстом и воскликнете: «Ты, женщина!»[31] И все закричат: «Это она!» И язарыдаю и во всем признаюсь — я ведь так легко поддаюсь внушению. О мосьеПуаро, вы вселяете в меня страх.

— Quelle histoire![32] — улыбнулся Пуаро.

Он был занят — наливал из графина в рюмки херес.

— У нас тут просто дружеская вечеринка, — сказал он, споклоном подавая рюмку мисс Сатклифф. — Не будем говорить об убийствах,отравлениях и прочих ужасах. La-la![33] He будем портить себе настроение.

Он подал рюмку суровой мисс Милрей, которая почла своимдолгом сопровождать сэра Чарлза, и стояла теперь, храня на лице неприступноевыражение.

— Voila![34] — сказал Пуаро, с честью выполнив обязанностигостеприимного хозяина. — Давайте предадим забвению печальный повод, которыйвпервые свел нас вместе. Давайте настроимся на веселый лад, станем есть, пить ивеселиться, ибо завтра умрем[35]. Ah, malheur[36], снова вспомнил о смерти.Мадам, — Пуаро отвесил изысканный поклон миссис Дейкерс, — позвольте пожелатьвам счастья, и примите мои поздравления — на вас совершенно очаровательноеплатье.

— За вас, Мими, — сказал сэр Чарлз.

— Ваше здоровье, — буркнул Фредди Дейкерс. Каждый изприсутствующих произнес что-то подобающее случаю. В гостиной воцарился духнесколько принужденного оживления. Все старались казаться веселыми ибеззаботными. Однако преуспел в этом только один Пуаро. Он непрестанно нескакой-то восторженный вздор.

— Предпочитаю херес коктейлю, а уж о виски и говорить нечего— херес в сто раз лучше. Ah, quel horreur[37], это виски. Если пьешь виски, товообще теряешь все вкусовые ощущения. То ли дело тонкие французские вина, ни вкоем случае нельзя.., нельзя… Ah, qu estce quil у а?..[38]

Разглагольствования Пуаро были прерваны самым неожиданнымобразом — в тишине гостиной раздался вдруг сдавленный крик. Все взорыустремились на сэра Чарлза — он пошатнулся, лицо у него судорожноподергивалось. Рюмка выпала из рук на ковер, он, как слепой, сделал нескольконеверных шагов и упал замертво.

Мгновение все ошеломленно молчали, потом пронзительновскрикнула Анджела Сатклифф, а Мими бросилась к сэру Чарлзу.

— Чарлз! — кричала она. — Чарлз!

Она отчаянно рвалась к нему. Мистер Саттертуэйт осторожноудержал ее и отвел в сторону.

— Боже мой! — воскликнула леди Мэри. — Неужели еще один!

— Его тоже отравили! — исступленно кричала Анджела Сатклифф.— Это чудовищно! О Боже мой, это чудовищно!

Она рухнула на кушетку, содрогаясь от рыданий иистерического хохота.

Только Пуаро не растерялся. Он опустился на колени передраспростертым телом и принялся его осматривать. Все остальные почтительнотолпились в сторонке. Наконец Пуаро поднялся, машинально отряхнул пыль с колени обвел всех взглядом. В гостиной царило гробовое молчание, нарушаемое лишьсдавленными рыданиями Анджелы Сатклифф.