– Главное – это не сдаваться, когда тебя побили, –сказала я.

Он кивнул:

– Тебя бьют, а ты все равно гнешь свое.

Теперь, когда я испортила этот момент полного понимания, заставивнас обоих высказаться вслух, я была довольна.

– А кроме как в школьных драках, ты видал насилие?

– Хожу иногда на рок-концерты.

Я покачала головой:

– Это не то.

– Вы к чему-то клоните? – спросил он.

– Тебе ни за что не следовало пытаться поднять третьегозомби.

– Но я же смог?

В его голосе звучали ершистые нотки, но я не отступила.Когда я что-то хочу сказать, я не милосердна, а беспощадна.

– Ты его поднял и потерял контроль. Если бы не я, он бывырвался на свободу и кого-нибудь мог помять всерьез.

– Это же обыкновенный зомби. Они на людей не нападают.

Я уставилась на него, пытаясь понять, не шутит ли он. Он нешутил. Мать твою так!

– Ты и в самом деле не знаешь?

– Чего не знаю?

Я закрыла лицо ладонями и посчитала до десяти. Меня взбесилне Ларри, меня взбесил Берт, но удобнее всего сейчас было сорваться на Ларри.Чтобы наорать на Берта, надо ждать до завтра, а Ларри вот он. Очень удачно.

– Этот зомби вырвался у тебя из-под контроля, Ларри.Если бы я не появилась и не напоила его кровью, он бы сам нашел себе кровь. Тыпонимаешь?

– Ну, я так не думаю.

Я вздохнула.

– Зомби напал бы на кого-нибудь. Выкусил бы хорошийкусок.

– Нападения зомби на людей – это просто суеверия,истории о привидениях.

– Так сейчас учат в колледже? – спросила я.

– Да.

– Я тебе одолжу пару экземпляров “Аниматора”. Поверьмне, Ларри, зомби нападают на людей. Я видела убитых ими людей.

– Это вы меня просто пугаете.

– Испуганный – это лучше, чем глупый.

– Я его поднял. Чего вы еще от меня хотите?

Вид у него был совершенно озадаченный.

– Я хочу, чтобы ты понял, что едва не случилось здесь исейчас. Я хочу, чтобы ты понял, что наша работа – это не игра. Не салонныефокусы. Это настоящая работа, и она бывает опасной.

– Понял, – сказал он.

Он слишком легко уступил – на самом деле он не поверил.Просто решил мне уступить. Но есть веши, которые другому не расскажешь. Человекдолжен понять это сам. Хорошо бы, конечно, завернуть Ларри в целлофан иположить на полку в безопасное место и не трогать, но жизнь – она сложнее. Еслион останется в нашей профессии, то пооботрется. А есть вещи, которые необъяснить на словах человеку чуть старше двадцати, который не видел смерти. Вбуку они не верят.

А в двадцать лет я верила во все. И вдруг я показалась самасебе очень старой.

Ларри вытащил пачку сигарет из кармана пальто.

– О Господи, ты куришь? – спросила я.

Он посмотрел на меня несколько удивленными глазами.

– А вы не курите?

– Нет.

– И не любите, когда рядом с вами курят?

– Не люблю.

– Послушайте, я сейчас себя очень хреново чувствую, –сказал он. – Мне сейчас необходимо покурить, можно?

– Необходимо?

– Да, очень нужно.

Он держал сигарету между указательным и средним пальцемправой руки, а пачка исчезла в кармане. В другой руке появилась зажигалка. Онсмотрел на меня очень пристально. И руки у него чуть дрожали.

А, блин! Он поднял трех зомби в первую ночь своей работы. Япоговорю с Бертом насчет того, что послал Ларри одного. К тому же мы наоткрытом воздухе.

– Ладно, давай.

– Спасибо.

Он зажег сигарету и втянул глубокую затяжку никотина и смол.Из ноздрей у него пошел призрачный бледный дым.

– Уф, куда лучше.

Я пожала плечами:

– Все равно в машине со мной ты курить не будешь.

– Без проблем, – согласился он.

Огонек сигареты пульсировал оранжевым, когда он затягивался.Он смотрел мимо меня, выпуская клубы дыма изо рта, и вдруг сказал:

– Нас зовут.

Я повернулась. Конечно, юристы нам махали. У меня былоощущение уборщицы, которую зовут прибирать грязь. Я встала, Ларри вслед замной.

– Ты уверен, что уже достаточно для этого оправился?

– Мне не поднять мертвого муравья, но посмотреть, какэто делаете вы, я могу.

У него под глазами легли синие тени и кожа натянулась возлерта, но если он хочет изображать из себя мачо, кто я такая, чтобы егоостанавливать?

– Отлично, пойдем работать.

Я достала из багажника соль. Носить с собой снаряжение дляподъема зомби – это вполне законно. Разве что мачете, которым я отрубаю головыцыплятам, можно счесть за оружие, но все остальное совершенно безвредно. Отсюдавидно, как мало знают о зомби законники.

Эндрю Дугал уже оправился. Он все еще выглядел несколькобледно, но лицо его было серьезным, озабоченным, живым. Рукой он разглаживаллацкан пиджака. На меня он посмотрел сверху вниз – не потому, что был выше, апотому, что он хорошо это умел. У некоторых людей есть природный талантсмотреть на других сверху вниз.

– Вы знаете, что здесь происходит, мистер Дугал? –спросила я у зомби.

Он скосил на меня глаза поверх тонкого патрицианского носа.

– Мы с женой едем домой.

Я вздохнула. Очень тяжко, когда зомби не понимают, что онимертвы. Они себя ведут так... ну, как люди.

– Мистер Дугал, вы знаете, почему вы на кладбище?

– Что происходит? – спросил меня один из юристов.

– Он забыл, что он мертв, – тихо ответила я.

Зомби смотрел на меня с выражением совершенной надменности.При жизни он явно был занудливым и неприятным типом, но даже последнего мудакабывает иногда жалко.

– Понятия не имею, что вы там лепечете, – произнесзомби. – Вы явно страдаете искажением сознания.

– Вы можете объяснить, почему вы здесь, на кладбище? –спросила я.

– Я вам ничего объяснять не обязан.

– Вы помните, как вы здесь оказались?

– Мы... конечно, мы приехали на машине.

В его голосе появились первые нотки неуверенности.

– Вы строите догадки, мистер Дугал. На самом деле выведь не помните поездки на кладбище?