– А почему до сих пор не попросила? Я так понимаю, ты уже достаточно давно в цитадели работаешь.

Лея потупила взгляд, а Майя неожиданно расхохоталась.

– Да потому, что глупая она.

– Не глупая, а стеснительная! – щёки Леи запылали румянцем.

Я недоумённо переводила взгляд с одной ларки на другую. Похоже, они уже не раз спорили на эту тему.

– Он в отличие от большинства воинов ещё никому своей защиты не давал. А вдруг я ему тоже не понравлюсь, как и все остальные? Вдруг откажет? Это ж я посмешищем стану! – Глаза девушки заблестели, она прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

Я поймала её растерянный взор в зеркале.

– Пока не попробуешь, не узнаешь, – произнесла тихо. – Может, всё это время Тонраш ждал ту единственную, с которой хотел бы обменяться парными татуировками.

– Ты действительно так думаешь? – неуверенно спросила Лея.

Я пожала плечами.

– Это что, получается, я потом больше ни от кого, кроме Тонраша детей иметь не смогу? А если мне кто-то ещё защиту свою предложит? – Девушка вновь задумалась.

– А тебе оно надо? – уточнила, пытаясь понять ларку.

– Да в общем-то нет, наверное… В другой клан я уходить не собираюсь, а в этом один Тонраш мне и нравится.

– Ну, а ты, Майя? – я перевела взгляд на вторую ларку, что поменяла постельное бельё и выкинула рваное платье. – Зачем ты пришла в цитадель?

Спросила и задержала дыхание, осознавая, насколько важно мне услышать правду.

– А я хочу попросить у Шаррше милости, чтобы он даровал мне хайду. Матушка моего брата как раз на хайде зачала, ещё при старом вожде. Он тоже в двадцатку лучших воинов нынешнего Шаррше входит. Ох, а какое удовольствие она тогда испытала… – Майя восторженно подняла глаза в потолок. – Говорит, что больше никогда в жизни такого не испытывала. Вот только хайды, к сожалению, в наше время всё-таки редкость.

Я сглотнула подступивший комок в горле, вспомнив то, что довелось мне увидеть в деревне. Редкость или нет, а я это видела своими глазами. Да что там! Я даже тот швархов мох понюхала, что на деле оказался сильнейшим афродизиаком.

– И что же это получается, если Шаррше согласится, то он и сам участвовать в хайде будет? – удивительно, но собственный голос прозвучал настолько холодно и отстранённо, будто я не об Арх-хане спрашивала, а о каком-то другом, совершенно постороннем мне мужчине.

– Если согласится, то, скорее всего, да. Причём первым, по праву сильнейшего. Впрочем, я буду рада любому раскладу. Не всем же так везёт, как тебе.

Сердце упало в обрыв. Чувствуя, что задыхаюсь, я резко подняла руку и жестом показала, чтобы ларки вышли из моих апартаментов. Какая же я всё-таки наивная идиотка! Остаться на Ларке в качестве жены? Любовницы? Ха-ха-ха! Скорее уж бывшей одноразовой игрушки, которую вождь передаст в руки любого из своих воинов, кто об этом попросит, когда она ему надоест. А судя по всему, надоем я ему очень быстро, если это ещё не произошло. Как иначе объяснить то, что Арх-хан покинул меня рано утром, даже не попрощавшись? Слова ларки стали сродни обрушавшейся мощнейшей лавине из снега и льда. Они беспощадно погребли под собой надежду и всё то хорошее, что было между мной и Арх-ханом, как погребает под собой бессердечная стихия целые дома и человеческие жизни, оставляя лишь голую ледяную пустошь и бесконечную боль утраты.

– Простите. Голова внезапно закружилась. Я хочу побыть одна, – произнесла заплетающимся языком, чувствуя, как немеют ноги и едкая горечь заливает дыру в груди.

– Хорошо-хорошо, – слаженно закивали девушки, но я увидела, как они недоумённо переглянулись. – Может, что-то принести? Завтрак? Или попросить заварить тонизирующие травки?

– Да, спасибо. Чай с бергамотом, будьте добры. Если можно – в пакетиках. Мы на Танорге привыкли именно к нему. А когда Шаррше освободится?

– Я слышала, как он велел подать флаер рано утром. Полагаю, что вождь вернётся лишь к вечеру.

/Шарршеорон. Лейла Виланта/

Душу нещадно саднило, но я постаралась затолкать собственные эмоции как можно глубже. В конце концов, цварга я или нет? С самого детства цваргов учат не проявлять свои чувства, не повышать тона, сдержанно улыбаться, держать дистанцию, вести себя максимально холодно и разумно. Это в обществе называется этикетом, хорошим воспитанием и проявлением интеллигентности.

«Лодка не тонет тогда, когда она находится в воде. Но даже крейсер утонет тогда, когда вода попадёт внутрь него. Не так важно, как много всего происходит вокруг. Важно не допустить, чтобы эмоции пробрались внутрь и затопили тебя». Именно эти слова мне изо дня в день повторяли учителя на протяжении всей жизни на Цварге. Здесь, на Ларке, я забылась и позволила себе чувствовать. Этого нельзя было допускать, это была моя ошибка. Воспоминания о Цварге придали мне сил и уверенности, заставили действовать быстро и чётко.

Те несколько видеокамер, которые были установлены на этаже кабинета вождя клана, я незаметно обошла, рассчитав их слепые зоны ещё после первого обхода цитадели вместе с Ридаргом. Гораздо сильнее меня волновала стража. Однако и тут, как оказалось, переживать было нечего. Все ларки без исключения обладали невероятно чутким обонянием. Я видела, как трепетали их ноздри, как они принюхивались и как сужались в ниточку хищные вертикальные зрачки, когда я проходила мимо. Большая часть мужчин вела себя так же, как и тот ларк, что подстригал вчера пышные кусты вдоль площади. Замирали, шумно втягивали в себя воздух, а потом и вовсе старались не смотреть в мою сторону. Однако были и те, кто наоборот подмигивал, присвистывал и всячески старался привлечь моё внимание.

Один рыжеволосый, как спелая тыква, ларк даже умудрился отвесить мне витиеватый комплимент.

– Неудивительно, что небо сегодня пасмурное, – сказал он, когда я проходила мимо, – ведь вся синева неба над Ларком укрылась в ваших глазах.

Я обернулась и увидела, как второй ларк саданул товарища локтем под рёбра. Невольно поморщилась. Я бы вряд ли устояла на ногах после такого удара, но мужчина, сделавший мне комплимент, улыбнулся ещё шире. Мне же на душе от красивых слов стало ещё гаже. Выходит, этот воин уверен, что имеет право проявлять внимание к гостье вождя. Я ускорила шаг, чтобы как можно быстрее выполнить свою проклятую работу и вернуться на Цварг.

Майя сообщила, что Арх-хан вернётся лишь к вечеру, но я не хотела рисковать, а потому решилась на проникновение в обеденное время, когда большинство ларков в цитадели оторвётся от своей работы.

Замок на дверь в кабинет вождя клана на мою удачу оказался электронным, а не механическим. Взломала пин-код за неполную минуту и в звенящей тишине юркнула за толстую деревянную дверь. Мне послышались шаги в конце холла, поэтому я тут же прильнула ухом и даже задержала дыхание. В принципе, даже если кто-то зайдёт сюда, то я могу сказать, что ошиблась дверью, или что Арх-хан попросил дождаться его в кабинете. Пальцы вспотели от волнения, но нет. Шагов больше не было слышно. Значит, показалось. Медленно выдохнула, оттёрла испарину со лба и осмотрелась.