или же гравигены попросту окончательно сдохли. А может накрылись реакторы, и безмозглая автоматика начала отрубать все, что не входило в коротенький список необходимого для поддержания жизнедеятельности.

Сила тяжести вернулась как всегда внезапно и мои подошвы с силой ударились о пол, растревожив раны. Сильно заболел пробитый бок, но я сдержал стон и опять побежал по коридору, давя хрустящие осколки…

29.

Ублюдки достали меня у лифта.

Хотя внезапная встреча оказалась полной неожиданностью для нас всех.

Но они явно шли по следу – это не могло быть совпадением. Я спустил спасенных девушек вниз, где их тут же обняла Лея. Сбросил туда же сколько-то воды и найденных пачек с чем-то съедобным. Чувствуя неимоверную отупелую усталость, преодолел соблазн спуститься вниз – к счастью! – и, прикрыв люк, навалил сверху мертвое тело. Покойник на крышке убежища – не страшно, если им удастся в случае чего приподнять его. А им удастся – там внизу достаточно вполне сильных взрослых. Зато мертвец на полу прекрасно маскирует люк, а я, пожалуй, стал слишком уж циничным и почти равнодушным к чужой смерти.

Об этом я и думал, когда с приподнятым «блюстителем» вышел к старому грузовому лифту со старомодными кнопками прямого вызова. Я успел бросить взгляд на заряд батареи и количество оставшихся игл в картридже, когда двери лифта разъехались в стороны и… я упал на пол, одновременно вдавливая спуск. Не сказать, что я успел первым. Скорее я опоздал, раз о мой шлем защелкало столько игл. Но они остались стоять, а я упал, так что в этом я их превзошел и мои выстрелы злым стрекотом ударили в освещенную кабину лифта, где ревела и бесновалась довольно плотная толпа народа в черном,

Слишком плотная толпа…

Пятьдесят игл влетели в лифт за несколько очередей. Поняв, что не успею сменить картридж, продолжая получать попадания от вражеских стрелков, елозя по ставшему почему-то мокрым и скользким полу, я выдернул из-под себя дробовик, выстрелил лежа на боку и позволив отдаче помочь мне перекатиться на спину.

Удар…

Что-то влетело под шлем. Вроде как. Прямо в шею сбоку. Мир разом почернел. Пропали звуки. Выронив дробовик, толкаясь куда-то ногами, чувствуя удары в шлем и грудь, вроде как и в ноги и руки, я сдернул с пояса игольник и продолжил стрелять, другой рукой тянясь к электрошокеру. На несколько мгновение ко мне вдруг вернулась яркость зрения, я увидел закрывающийся лифт с вповалку лежащими телами. Но лифт был на заднем фоне, а на переднем были чьи-то бегущие ко мне ноги… черные ноги… злобные крики… Вдавливая спуск, я успел всадить несколько игл чуть выше ног бегущих ближе всего и прямо на меня рухнула воющая тяжесть. На забрало плеснуло красным, но я успел увидеть мелькнувший там «за экраном» нож, падающий прям на меня. Боли я не почувствовал – просто зрение окончательно выключилось. Уткнув игольник в что-то мягкое и дергающееся, я дважды нажал спуск и… пальцы перестали слушаться. Я затих… и уже где-то там далеко-далеко на перефирии услышал звук раздвигающих створок лифта и громыхающие властные голоса:

- Фед… служба… мать вашу! Все… на пол… лечь… лечь!

Чернота и тишина… и мягкая прохлада, что покатилась от пяток к голове. Я не дождался момента, когда ледяная волна докатилась до щек – я почему-то очень хотел ощутить эту прохладу именно на щеках. Но не получилось – чернота накрыла меня первой…

30.

Глава 6

30.

В себя я приходил медленно.

В прочитанных мной книгах часто писали, что это происходит быстро, а порой даже внезапно. Мол раз – и человек уже пришел в себя, пусть слабо, но моргает, смотрит осмысленно, даже пробует улыбаться.

У меня все было не так. Хотя может мне показалось, но я ощущал себя потерянным в каком-то белом и полном шипящим монотонным звуком тумане. Иногда в тумане появлялось чье-то лицо с беззвучно закрывающимся и открывающим ртом. Иногда я видел опускающиеся сверху шланги с иглами. Потом снова все растворялось в белесой шипящей дымке. При этом я просто фиксировал происходящее как… скажем как старая безмозглая камера наблюдения, пропуская все сквозь тебя, но никак это не обдумывая и не задаваясь никакими вопросами. И это продолжалось достаточно долго…

А потом да… вот потом все произошло как описывают в книгах и фильмах – белый туман растворился, а шипящий звук сменился чьим-то бубнящим голосом и редким попискиванием. Едва заметно пахло дезинфектом, чем-то фруктовым и вроде как мочой. Я повел глазами, но не увидел ничего кроме каких-то размытых очертаний. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы прогнать лишнюю влагу с глаз. Вот так лучше – теперь я видел отчетливо. И видел я белую чистую стену, достаточно большой экран над ней с ведущей в красивом желтом платье. Ведущая мне была знакома – не лично, конечно, но видел на различных экранах и рекламных панно довольно часто. Виолла Соловьева. ИскИн с идеальным визуальным воплощением, набравший невероятную популярность среди зрителей. Виолла с воодушевлением что-то рассказывала про мультипланетарность и защитный фактор добровольной изоляции многих колоний…

Поведя глазами, я уткнулся взглядом в сидящую рядом девушку в белом халатике и с белой же шапочкой на стянутых в хвост темных волосах. Подавшись вперед, она сжала покрепче мне руку и подарила столь роскошную улыбку, какой я еще в жизни не получал ни от одной женщины – тем более абсолютно незнакомой.

- Ты выкарабкался, герой – наклонившись надо мной, она сделала мне еще один подарок – поцеловала так страстно и долго, что я едва снова не ушел в шипящий белый туман забвения.

Кто-то кашлянул – вроде как от едва замеченной мной двери – но это ничуть не смутило незнакомку в белом. Неспешно закончив начатое, он выпрямилась и улыбнулась еще теплее:

- Поздравляю, малыш. Ты снова среди живых.

Я попытался ответить, но издал лишь слабое сипение. Чтобы спасти мое положение, с потолка беззвучно опустился тонкий манипулятор, поднесший к моему рту трубку.

- Морс – оповестил сверху мягкий женский голос.

Сделав несколько жадных глотков кисло-сладкого напитка, я с шумом выдохнул и… недоуменно моргнул – рядом со мной уже не было красотки. Лишь стройная тень мелькнула на пороге. Но в одиночестве я не остался – на изящный стул с высокой спинкой неспешно усаживался мужчина в темно-синем форменном комбинезоне, отмеченным прекрасно знакомыми мне с детства золотыми символами. Федерация. Боевой