На выборы мне не надо, психические не голосуют, радио в такой день тоже слушать не станешь, ничего хорошего нового не говорят, вот я сижу у окна и прикидываю в уме, за что я сидел последние годы. Ну, за Никарагуа, это уже прямо лейтмотив. Потом за китайско-вьетнамскую войну, тоже три месяца, да она дольше и не продолжалась, ну это, допустим – война, наших бьют. Но главным образом, за Афганистан. И тут я смотрю, что сажалова ихняя начала сдавать, за такое дело свободно месяцев шесть – восемь можно было отхватить, а то и год, как докопались бы до связи с этой афганкой. Но нет – три месяца, скромненько и со вкусом. Суслова, там, похоронили и пожалуйста вам, выписывайся из Скворечника. Помню, как за ДЕНД <Движение единого народного действия> чилийское прихватывали с этой е….. переводчицей, таскали на Лебедева раз за разом. И шесть, и восемь, и четыре месяца, всякие срока волок. Как с Вербовскими за Милку подсадили – полтора года (только в Никольском – год), а теперь сажалка что-то мельчать стала, уже как за эмиграцию вообще не садят надолго. Отъе…… гады понемногу. Я и квартиру переменил. Эта чилийская патриотка от матери сама съехала, получила жилье на Большой Московской: а на новой квартире меня уже не поймаешь, какие бы тихари там ни держали хату. Последний раз брали меня за взрыв в Тбилиси, еще Наташка пришла, попросилась ночевать. Я говорю: спи себе, а сам последние известия тихо слушаю. И только «Голос» объявил про этот взрыв, приезжают два амбала и, пожалуйста вам, опять Скворцы. Но это у Наташки с Тбилиси какие-то осложнения, я тут чист, мне там взрыв, что извержение на спутнике Сатурна, еще дальше. Ах да, позже еще я сам подсел за драку с квартирными соседями. Опять два с половиной. Не держат. Очень свободно стало. Вот теперь-то меня не тягают, а Андропов умер, под эту масть совершенно свободно я бы выписался. Ну, с Афганистаном еще не все потеряно, да и прежние знакомые могут зацепить. Отраженным светом освещаюсь, так сказать, вот и не голосую, не хожу никуда, и в такой день и подавно все на жену сваливаю – и вино, и хлебы. За какие еще успехи нашего оружия придется пострадать, – в метро эскалатор оборвется или опять в Тбилиси что, не знаю. Вдруг, может статься, Магдалина окажется действительно журналисткой и бабраковской патриоткой, тогда, конечно, не отвертишься; будем надеяться на лучшее, что все это плешь, что Боливийское народное единство до меня не достанет. Аминь. За МПЛА еще вроде не брали, за НФЛО. За польские дела еще успеем. Вот и пришлось со старыми друзьями распроститься – всех не пересидишь, хватит не на одну жизнь. Это мои «мелочи для погрома». Почем купил. Избирательная способность еще не потеряна.

Про Ленинград-то никак не скажешь, что это городок в табакерке. Это про больницу Скворцова-Степанова так можно бы сказать или про Новую Голландию, если взять ее изолированно. Но я думаю, что Кронштадт имелся в виду первоначально, потому что в девятнадцатом веке, говоря относительно, город тоже таким маленьким не был уже, чтобы об нем так выразиться. А и имеется в виду городок каких-то с ума сошедших дембелей, или институт комиссованных вчистую поручиков, или мир балета, вот что-то из этих трех. И чего эти педерасты хвостом крутят, я так и не понял; не нравится им романовская дамба и не нравится, не признают они ее за великую стройку коммунизма – их дело, но меня ведь тоже не заставишь на Г. Уланову Богу молиться или смотреть на театралов и балетоманов как на перл создания. Политика тут ни при чем, об политической стороне я на предыдущей странице говорю. Вот и получается, что этот…. (Вербовский) помогал какой-то здешней ДНД <Добровольной народной дружине>, очень призрачной власти, людей под себя ушивать, а я, например, этого не терплю, поэтому вообще ни с книжниками, ни с театралами, ни с этим братством по оружию дела не имею и никаких отношений не поддерживаю. А чтобы спросить за это, надо бы, чтобы я к ним принадлежал, хоть к записным поэтам или меломанам каким-нибудь. А так как этого нет, то и прийти в голову меня под эти круги размастить могло Элле Фингарет или чьим-нибудь знакомым психиатрам. Но у меня никаких их знакомых нет, и со мной бесполезно обо всей этой табакерке разговаривать. А «Русские ночи», как бы нарочиты они ни были, у нас есть, но и путать их с этой историйкой о пользе палочной дисциплины не стоит. Вот и пришлось сказать этим народам «отсос», не заставят они никого под свою дудку плясать, пусть раскаются хоть в том, что родились. Но вообще-то это все уж чересчур не ново, и надо подо всем этим искать попытку тебя вломить как-нибудь, а вовсе тут никакой не «Городок в табакерке». В конечном счете это все женская психология довлеет здесь, женская любовь к порядку. Мне это ни к чему, и я отказываюсь знать их условия. И выполнять, конечно.

В воскресенье зарегистрировано два землетрясения в районе Кавказа, одно пять и восемь десятых балла, сообщает Упсальская обсерватория. Точнее об месте не сообщается. В газете пока ничего не было. Одно в Дагестане, второе в Армении. В Боливии в пятницу произошел колоссальный оползень, погибло сто двадцать человек, в месте с названием, похожим на слово «снег», погибло сорок семей. Обо всем этом дается совсем мало информации. Сегодня в «Известиях» заметка о том, как испытывается сейсмостойкость зданий в Алма-Ате; создаются условия девятибалльных подземных толчков. Все новые постройки проходят такую проверку, но это в Казахстане. Может, завтра будет напечатано сообщение об этих двух землетрясениях.

В программе «Время» показывают извержение Килауэа, вулкана на Гавайях, показывают раскаленную лаву на склоне горы. Зрелище очень впечатляющее. Один раз я только видел по телевизору свежие расщелины в земле. Тоже не с чем сравнить. Мы как будто и не на земле. Эти съемки были сделаны очень давно, чуть ли не в двадцатые годы. А теперь обычно показывают щели в стенах зданий или оставшуюся от них груду мусора. На новых повреждениях взгляд фиксируется, но щели в земле еще страшнее. Говорят, под Ашхабадом есть разлом глубиной тридцать километров, никаких и шахт и скважин не надо. В нем установлены приборы специальные, фиксирующие толчки. Кто-то и это видел своими глазами. Такие раны ничем не залечиваются, я думаю.