Тут Моше бен Сахл скосил глаза в сторону головы бербера, которая лежала в луже крови, и невольно вздрогнул. Но тут же быстро собрался с мыслями и продолжил:

– И разойдемся с миром.

– С какой стати? – насмешливо поинтересовался Рерик; он, как и бен Сахл, говорил на хазарском языке. – Ваш эмир нам не указ.

В этот момент к гураби подошли лодьи, и на борт кордовского судна начали перепрыгивать вооруженные до зубов «волки». Они уже вознамерились наброситься на берберов, но Рерик властно поднял руку и приказал:

– Не трогать! Возможно, мы возьмем все без боя.

– Вы… русы?! – дико удивился Моше бен Сахл.

Он обучился языку, на котором разговаривали разбойники, в Константинополе, где русы и варяги служили в гвардии василевса.

– Какая удача! – продолжал прожженный хитрец.

– Ну да, и я так думаю, – насмешливо сказал Рерик. – Нам есть о чем поговорить. И хорошо, что ты знаешь нашу речь, посол. Нам легче будет объясниться.

– Я готов обговаривать с тобой, о, могучий воин, – бен Сахл не преминул подлить в свою речь немного грубой лести, – любые проблемы.

– Долгий разговор у нас не получится, – отрезал Рерик. – У меня к тебе первый вопрос: куда направляется посольство?

– В Итиль, к великому и мудрому кагану Хазарии, – торжественно провозгласил авантюрист.

Он надеялся, что русы все еще находятся в зависимости от а-мэлеха Захарии. По крайней мере, в Византии Моше бен Сахл был наслышан, что они платят налоги в казну кагана.

Рерик весь подобрался, как перед прыжком. Итиль! Посол эмира Кордовы направляется туда, куда он сам намеревался пробраться – в логово врага! Это было интересно. Очень интересно!

В голове юноши забрезжил некий план, но в нем чего-то не хватало, какой-то очень нужной детали. И, как всегда, Рерику на помощь пришла удача.

Ханох, сын ребе, проснулся и с удивлением обнаружил, что отца рядом нет. А ведь наступил рассвет. В это время Моше бен Сахл одевался соответствующим образом и, не выходя из каюты, чтобы не смущать команду гараби, читал «шахарит» – утреннюю молитву. Пройдоха мог бы и обойтись без этого каждодневного ритуала, но ведь отец – пример для сына, поэтому бен Сахл скороговоркой бубнил древние тексты, иногда пропуская целые абзацы.

Выйдя на палубу, Ханох увидел отца в окружении каких-то страшных уродов, голых до пояса и раскрашенных в красный цвет. И все они были вооружены до зубов. «Разбойники!» – мелькнула страшная мысль в голове юноши, и он бросился к отцу со словами:

– Отец, я с тобой! Кто эти люди?!

– Вернись обратно! – строго приказал Моше бен Сахл. – Потом я тебе все объясню. Ну же!

Юноша нехотя повиновался, но его остановил Рерик. Он мгновенно сообразил, несмотря на чужую речь, что перед ним сын посла. К тому же они были очень похожи.

– А погоди-ка чуток, добрый молодец… – На демоническом лице Рерика появилась скверная ухмылка. – Мы еще не договорили с твоим отцом.

– Ему здесь нечего делать! – резче, чем следовало бы, воскликнул Моше. – Я сам отвечу на все твои вопросы.

– Ответишь, а как же. У нас становятся разговорчивыми даже немые. Не правда ли, Сигвальд?

– Ге… Ну да. Ге-ге-ге… – заржал здоровенный детина, окинув своим полубезумным взглядом юного Ханоха с головы до ног.

Он уже был готов сражаться и теперь ждал лишь команды, возбуждаясь все больше и больше. Поняв его состояние, Рерик что-то шепнул Добрану, и тот увел Сигвальда к огнеметным трубам – якобы для защиты от нападения охраны корабля. Рерик знал, что, несмотря на свой грозный вид и отличное вооружение, берберы будут перед варягом-берсерком в роли овец, которых режет огромный волчище.

Моше быстро разобрался, что собой представляет огромный увалень, и с благодарностью кивнул Рерику.

– Что ж, а теперь второй вопрос, – продолжил Рерик. – Чем ты можешь поделиться с нами? Согласись, мы потратили много времени и сил, чтобы устроить вам западню. А это стоит денег. Не так ли, посол?

Вкрадчивый тон юного руса не ввел в заблуждение бен Сахла. Мысленно издав тяжелый стон, он принял решение поделиться с русами теми скарбами, которые находились в трюме – чтобы не потерять главную ценность, голову.

– Именно так, благородный воин! – горячо воскликнул Моше. – Но ты ведь не станешь нас грабить и выгребать все до единого шекеля?

– Ни в коем случае! – успокоил его Рерик. – Посольство неприкосновенно. Ты это сам сказал. И мы это знаем. Поэтому возьмем с вас самую малость. По согласию. Люди мы небогатые, и несколько монет каждому из моих воинов, надеюсь, не будут столь обременительны для твоей казны.

– Нет, нет, ни в коем случае! – Бен Сахл облегченно вздохнул.

Юный предводитель разбойников оказался вполне приличным человеком. Моше хорошо знал, что за все в этом мире нужно платить, поэтому несильно расстроился. Услышав требование руса, он посчитал его вполне разумным.

– Тогда пусть твои люди тащат на палубу мошну с монетами, – сказал Рерик.

Бен Сахл сказал несколько слов берберам, и вскоре один из посольских сундуков раскрыл перед русами свое соблазнительное нутро.

– Этого нам достаточно, – сказал Рерик.

Добран недовольно заворчал; он был уверен, что в трюме таких сундуков еще много. Рерик глянул на своего друга и ближайшего помощника с грозным прищуром и тот покорно пожал плечами – мол, тебе видней, делай что хочешь.

Обрадованный Моше вежливо поклонился Рерику и промолвил:

– Значит, мы в расчете. Позволь нам, о мудрый не по годам воитель, продолжить свой путь.

– Да, мы в расчете. Но это еще не все…

Моше насторожился. В ровном голосе руса что-то ему очень не понравилось.

– То есть как это «не все»? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Дело в том, почтенный, что я никогда не бывал в Итиле. Что, если ты возьмешь меня с собой?

– А… – Бен Сахл облегченно вздохнул и заулыбался. – Конечно, возьму! Чего проще!

– Вот и договорились. А чтобы у тебя не возникло какой-нибудь дурной мысли, например, предать меня, – ну, так иногда бывает – твой сын останется у нас заложником.

– Нет! – вскричал Моше.

– Да! – резко ответил Рерик. – И не беспокойся – он будет жив и здоров, и с ним будут обращаться как с царственной персоной. Даю в этом свое слово! Но если ты меня предашь… – Голубые глаза Рерика потемнели. – Если это случится, твой сын будет умирать мучительно и долго, очень долго. Мы нарежем из его кожи ремней, а раны будем посыпать солью. Понял, посол?

– Как не понять… – Бен Сахл вдруг ощутил головокружение и едва не рухнул на палубу, но сын вовремя подхватил его под руку.

– И последнее… – Рерик перевел взгляд на большую клетку, где ворковали почтовые голуби. – Этих птичек мы заберем с собой. Потом вернем…