обходиться без сна, считать в уме не хуже компьютера и запоминать огромные объёмы информации. Юные циркачи сходились во мнении, что открытие и в этот раз не состоится.

Обычно эксперименты Теадемиса Боффина заканчивались очередным взрывом и порчей школьного имущества. Впрочем, иногда результаты его опытов удивляли всех поголовно. Как в тот раз, когда Боффин пытался получить абсолютный пятновыводитель, а получил абсолютный клей. Надо ли говорить, что Гай Молестус тут же опрокинул колбу на себя и намертво прилип к стулу. Два дня он просидел в лазарете, служа мишенью для шуточек Витца, пока Боффин в своей лаборатории синтезировал растворитель.

– На самом деле, Боффин не забыл про ускоритель эволюции, – сказала Яналия. – Он стал пичкать этой гадостью свою ящерицу.

– Хамелеона, – уточнила Тиша.

– Вот именно. Сейчас у Боффина появился другой проект, и он отдал террариум Гермесу.

Теадемис Боффин отдал не только террариум, но и запасы ускорителя эволюции. Яналия надеялась, что Гермесу не придёт в голову испробовать этот состав на себе. Он всегда интересовался расширением человеческих возможностей и к тому же любил экспериментировать с химическими веществами. Сама Яналия не стала бы принимать препараты, изобретённые Боффином, даже под дулом бластера.

– И что, хамелеон уже эволюционирует? – спросила Тиша.

– Я его ещё не видела. Гермес говорит, пока никаких изменений.

– Интересно, чем это закончится!

– Тем, что хамелеон сдохнет, – сказала Яналия. – Вот увидишь.

Распрощавшись с Тишей, Яналия перекусила в «Клевере» и отправилась в спортзал. Отец не особо встревожился из-за вчерашнего происшествия. «Такое может случиться с каждым», – сказал он и, вслед за доктором Витцем, посоветовал Яналии отдохнуть. Ей не хотелось отдыхать, от бездействия она только больше нервничала. Лучшим лекарством в её случае была как раз усталость.

Яналия тренировалась, как одержимая, и лишь измотав себя до предела, отправилась в душ. Стоя под упругими струями воды, она старалась прогнать из головы все мысли, сосредоточившись на простых физических ощущениях. Боль в мышцах – это было именно то, что надо.

Яналия быстро привела себя в порядок, и, пока никто не успел завести с ней разговор или составить компанию, выскользнула из спортзала. Собеседники и попутчики были ей ни к чему. Свернув за угол, Яналия замедлила шаг. Тренировка прошла хорошо, но всё равно настроение было на нуле. Не хотелось ни с кем общаться, даже с Гермесом. В свою комнату возвращаться, впрочем, тоже не хотелось. Яналия решила пойти домой окольным путём, воспользовавшись дальними лифтами. В этой части этажа шанс встретить кого-то из одноклассников или коллег был минимальный.

Девушка свернула за угол и, неожиданно для себя, наткнулась на чёрно-жёлтую заградительную ленту. Судя по всему, за ней проходил какой-то ремонт – слышался металлический лязг и шипение плазменной сварки. Недолго думая, Яналия нырнула под ленту и пошла на звуки. Вскоре она увидела дроидов-рабочих – они разобрали длинный участок стены и что-то чинили внутри. Рядом, устроившись на ящике с инструментами, восседал Расул. На нём была облегающая белая майка, штаны со множеством карманов и тяжёлые ботинки на высокой шнуровке. Металлическая рука неподвижно лежала на колене.

Яналия в который раз восхитилась протезом Расула. Астрозавры, бунглоны и некоторые другие инопланетяне умели отращивать утерянные конечности. Люди, устроенные менее практично, были вынуждены прибегать к услугам хирургов. Бионические конечности выглядели как настоящие руки и ноги, никто бы не захотел получить протез, похожий на запчасть от робота-терминатора. Другое дело – Расул. Металлическая рука сочеталась с его обликом.

Расул уткнулся в экран планшета, одним глазом приглядывая за дроидами. Девушка шагнула вперед и произнесла:

– Привет!

Механик отложил планшет и повернулся к Яналии:

– Что ты здесь делаешь? Меня искала?

– Да нет, я случайно сюда забрела, – переступив через обрезки труб и куски электрического кабеля, Яналия села на ящик рядом с Расулом.

Некоторое время они молча наблюдали за дроидами, щурясь от вспышек плазменной сварки. Яналия заговорила первой:

– Расул, а где тебе сделали руку?

Прошлое главного механика было тайной за семью печатями. Яналия давно убедилась, что приставать к Расулу с расспросами, чем он занимался до «Юрия Гагарина» – пустая трата времени. Поэтому она была немало удивлена, услышав:

– На Кибо.

– Странный протез, – сказала девушка, болтая ногами, немного не достающими до пола. – Выглядит, как будто его сняли с боевого робота.

– Так и есть, – произнёс Расул и в упор посмотрел на Яналию. – У тебя всё нормально?

– Конечно, а что может быть не так?

– На вчерашнем выступлении что-то пошло не так. И ты беспокоишься, что это повторится. Верно?

От неожиданности Яналия едва не грохнулась с ящика. Расул ждал ответа, сверля её пристальным взглядом.

– Откуда ты знаешь? – пробормотала девушка.

– Неважно, знаю и всё.

Яналия сдалась, и выпалила всё, что накопилось у неё на душе:

– Со мной такое впервые. Я не понимаю, почему так произошло, и действительно боюсь, что это может повториться. Расул, это был страх высоты! А если у меня что-то с головой, и я больше не смогу работать под куполом?

Расул на секунду задумался и спросил:

– Ты была у Витца?

– Ага.

– И что он сказал?

– Что со мной всё нормально. Просто надо отдохнуть.

– Вот и делай, как сказал доктор, – Расул хлопнул Яналию по плечу, едва не смахнув её на пол. – А завтра спокойно выходи работать номер. Всё будет в порядке.

– Ладно, – пробормотала Яналия и спрыгнула с ящика. – Я, наверно, пойду…

– Давай, – Расул уже не смотрел на неё, вернувшись к планшету.

Разговор получился странный. Расул говорил с такой уверенностью, словно что-то знал. Но что он мог знать о её страхе высоты? Озадаченная, Яналия направилась к лифтам.

С рождения Яналию окружали циркачи. Ни у кого бы не повернулся язык назвать их слабаками, на арене они рисковали жизнью… но при этом оставались артистами. Все, что они делали, делалось ради шоу. Это было немного не по-настоящему, как игра. Расул – совсем другая история, всё в нём говорило о жизненном опыте, приобретённом дорогой ценой. Рядом с ним любой циркач казался ребёнком, не знающим ничего за пределами своей игровой площадки. Иногда Яналии казалось, что Расул – единственный реальный человек на этом корабле, полном странных существ, инопланетян, циркачей и балаганщиков. Расул не имел привычки попусту сотрясать воздух. Если он сказал, что всё будет хорошо, значит, всё будет хорошо. Впервые со вчерашнего вечера Яналия почувствовала, что тревога отпускает её.

* * *

Яналия зашла в контрольную комнату. За столом Анфиса Стрикт измеряла Авроре давление.

Аврора Крейн смахивала на зажжённую спичку – такая же тонкая и с копной огненно-рыжих волос. Волосы Яналии цветом