— Разумеется…

— Ладно, Александр Иванович, на этом пока все! Если будут какие-нибудь новости или, не дай бог, осложнения, звони!

— Так точно, товарищ полковник.

— Тогда до связи!

Разговор прервался, и Александр Иванович положил трубку.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — озадаченно прошептал старший оперуполномоченный по особо важным делам. — Вот тебе и момент истины…

Возможно, капитан Клюев извлек бы из памяти и еще одну (а может, и не одну) цитату, но тут раздался негромкий стук в дверь.

— Войдите! — машинально отозвался Александр Иванович.

Дверь кабинета отворилась, и вошли двое крепких мужчин…

Опытный разведчик, помня предостережения полковника Федеральной службы безопасности и просьбу встретиться на «нейтральной» территории, на всякий случай сделал несколько лишних кругов возле Измайловского парка, наблюдая, не увязался ли кто за ним. По правде сказать, Забродов не думал, что ему уже «сели на хвост», но полагал, что осторожность не помешает.

— Веселые деньки предстоят, — язвительно усмехнувшись, прошептал он, — не думал, не гадал, что придется за старое браться!

Оставив машину неподалеку от входа в городской парк, седовласый пенсионер направился к аттракционам и, смешавшись с толпой, исчез для постороннего глаза, если таковой и был…

* * *

Высокий пожилой мужчина уже поджидал Иллариона Забродова в условленном месте — пивном баре. Полковник Мальков не случайно выбрал это место: здесь было шумно, и наружная «прослушка» вряд ли бы разобрала, о чем идет речь между полковниками. Кроме того, бар контролировался службой ФСБ, и тут работали ее сотрудники.

Увидев Забродова, полковник ФСБ Мальков вскинул руку, подзывая коллегу к своему столику в углу помещения.

— Здравствуй, Илларион Константинович, — поздоровался чекист.

— Добрый вечер, Семен Семенович! — последовал вежливый ответ.

Пожилые мужчины обменялись крепким рукопожатием и посмотрели друг на друга.

— А ты не меняешься, Илларион Константинович, — сделал комплимент полковник Мальков. — Все такой же подтянутый, только седины прибавилось.

Инструктор махнул рукой.

— Ай, Семенович, давай без этих прелюдий, — сказал он, — время — деньги.

Полковник Мальков провел рукой по редким волосам на голове.

— Что будешь пить, Константинович? — поинтересовался он. — Что-нибудь горячительное или предпочитаешь прохладительные напитки?

Седой пенсионер, на мгновение задумавшись, произнес:

— Да, наверное, выпью пивка…

— Не советую, Илларион Константинович, — предупредил гостя Мальков, — уж лучше выпей сто граммов водки: для здоровья полезно и желудок урчать не будет.

— Узнаю старую школу… — усмехнулся полковник ГРУ в отставке. — А к ста граммам горячие сардельки с горчичкой!

Полковник Мальков улыбнулся в ответ:

— Так точно! Старые привычки трудно менять!

— Что верно, то верно, — согласился седовласый пенсионер. — Ладно, Семенович, давай, как в былые времена…

— Вот это по-нашему, — похвалил собеседника чекист и, повернув голову в сторону бармена за стойкой, поднял руку и оттопырил два пальца.

Молодой человек едва заметным движением головы подал знак, что понял и принял заказ.

— Твоя точка? — спросил Илларион.

— А ты не теряешь форму, Илларион Константинович, — уважительно произнес полковник ФСБ, — от тебя ничего не ускользнет!

— Привычка, выработанная годами, — спокойно ответил пенсионер и, закурив сигарету, спросил: — Так зачем я тебе понадобился?

— Дело в том, Илларион Константинович, что я занимаюсь хищением картин из наших государственных музеев и галерей, — сообщил полковник ФСБ Мальков. — А ты, насколько я знаю, обладаешь определенными познаниями в области изобразительного искусства, а главное, знаком с людьми, которые могли бы помочь мне разобраться в этом болоте.

— Верно, — кивнул Забродов, — есть у меня приятели среди художников, но их не так много, как тебе хотелось бы. Более того, — вздохнув, признался полковник, — на днях на одного товарища стало меньше.

— Иван Павловец, бы между прочим сказал полковник ФСБ Мальков.

— И вновь верно, — усмехнулся Илларион Константинович и, расправив широкие плечи, сказал: — Я думаю, что ты знаешь и про директора музея, которого обнаружили мертвым в парке.

— Варенцов Вениамин Александрович? — усталым голосом уточнил Мальков.

— Он самый.

— Знаю, Константинович, — признался Семен Семенович. — Поговорим и о нем, только давай сначала выпьем по соточке и перекусим. А то, если честно сказать, у меня во рту с утра, кроме крепкого чая и кофе, ничего не было.

— Я не против, Семенович, — хмыкнул инструктор спецназа ГРУ и потушил сигарету в пепельнице.

Илларион и в самом деле не был против: он так и не успел перекусить в пельменной. Средних лет официантка принесла на подносе графинчик с водкой и две тарелки с пышущими жаром баварскими сардельками…

* * *

— Мы давно уже занимаемся этими хищениями, — продолжал полковник ФСБ Мальков, отставляя в сторону почти пустой графинчик, — и не только в Москве, но и в Питере и в других городах…

— А как вышли на музей?

— Позавчера прислали с Брестской таможни уведомление, что конфисковали картину Гагарина «Поземка» у контрабандистов, — сообщил Мальков. — Экспертиза подтвердила подлинность полотна.

Илларион Константинович удивленно посмотрел на собеседника:

— Так эта картина висит, вернее, висела в музее…

— Правильно, Илларион Константинович, — подтвердил полковник ФСБ. — В музее… Только висела там не она, а ее копия, которую написал Иван Павловец.

Илларион вздохнул:

— Похоже…

— И нужно отдать должное покойнику, написал талантливо, — уважительно произнес полковник Мальков и продолжил: — Мы присмотрелись к нему и другим людям, работающим в музее, и пришли к выводу, что одним из руководителей криминальной группы являлся директор музея Варенцов Вениамин Александрович.

— Тут такое дело, Семенович, относительно Варенцова… — с некоторым сомнением в голосе произнес инструктор спецназа ГРУ. — Иван рассказал мне, что Варенцов даже хотел в тот день встретиться с министром культуры, чтобы доложить о замене подлинника на копию. Но, как ты знаешь, не успел — утром его убили!

— Варенцов одно время работал директором Пушкинского музея, в котором, кстати сказать, с экспонатами тоже далеко не все ладно, — сообщил Семен Семенович.