предугадать, что их ждало, а потому со своими мыслями оказался в тупике. Неуверенность в себе заставляла скукоживаться. Володьку обстановка также выбивала из колеи. Неопределенность пугала. Малкин испытывал смущение за оказавшуюся в его руках инициативу. Все оглядывался на приятелей, не очень верил, что они тащились за ним. Нескладная фигура слегка раскачивалась. Катюха смотрела ему в спину и почему-то в этот миг вспомнила, как Ванька мотался со своей кастрюлей, и прыснула коротким смехом. Между тем Андрюхе и Володьке смешок девушки показался неуместным, они забурчали.

Подошли к ельнику, вошли в еловый рукотворный тоннель. У входа, где раньше сидели громадные сторожевые псы, собак не было. Малкин почувствовал смутное волнение. Отсутствие караульных собак заметили и остальные, усмехнулись, нет Буриха – нет порядка. Шагов через тридцать Малкин остановился как вкопанный, остолбенел. Катюха лбом уткнулась ему между острыми лопатками, ойкнула. На слежавшейся хвое лежал труп окровавленного пса с пробитой головой. Пасть раскрыта и повернута назад, как будто пес продолжал огрызаться, уже никуда не унося ноги. Ванька нагнулся и дотронулся до трупа, тот был еще теплым. Все произошло не так давно. Мысль о том, что в их отсутствие сюда успели наведаться горожане, колючками ежа прошлась по потному голому позвоночнику. Парень осторожно переступил через труп и двинулся дальше. Но вскоре, пройдя еще шагов двадцать, снова наткнулся на трупы уже трех других собак. Та же картина: пробиты головы, раззявлены пасти и перекошенные от ужаса морды. Стало не по себе. Приятели сгрудились, переглянулись. Движение замедлилось, ступать на хвойную подстилку стали тише и мягче. Надеялись, что трупов больше не будет, между тем выход из тоннеля развенчал эту надежду трупами двух больших псов. Все повторилось, как в первых двух случаях: проломы в черепах, кровь и страх в выпученных глазах. Спины обжег противный холод. Всех невольно будоражила мысль о горожанах. Ванька, ссутулившись, обошел псов и вышел из тоннеля. Впереди на месте строения, куда первый раз привел их Бурих, было большое пепелище, из него еще струился тощий дымок, за ним бревнами в разные стороны торчали другие разрушенные постройки, оставшиеся после дикого разгула дракона. Хаос бил по глазам. Но больше ударило по глазам множество новых собачьих трупов между пнями. Опасность определенно витала в воздухе, висела над головами какой-то темной, мрачной гнусью. А они были с пустыми руками, даже защититься нечем.

Почти над самым ухом Малкина с ветки дерева каркнул невесть откуда появившийся черный ворон. Ванька вздрогнул, и этот уже тут, почувствовал мертвечину. Поднял лицо вверх, замахнулся ругаясь. Ворон тяжело заворочался на ветке, глянул презрительно, мол, чего машешь, все равно не достанешь, развел крылья и нехотя взмахнул ими, поднимаясь над Ванькиной головой и летя хвостом вперед. Тень ворона скользнула по парню и упала на землю, следуя за птицей. Ворон сделал круг над окружившими Малкина друзьями, затем покружил над пепелищем, каркнул значительно, и тяжело понес свой крик вдоль вырубки над разрушениями. Вроде бы ничего неестественного, если не считать полета птицы хвостом вперед. Движение задом в этом городе Ваньку уже не удивляло. Горожане, дракон, ворон. Однако на душе образовался противный осадок, будто когти ворона поскребли по сердцу. Парень огляделся, с сожалением вспомнил о ножах и топорах, которые видел в пещере, машинально почесал ногтями по ребрам. Нагнулся, на всякий случай подобрал в траве попавшийся под руку сломанный сук. Махом укоротил через колено, и один конец зажал в руке. Приятели последовали его примеру. Даже Катюха торопливо подхватила с земли большой кусок старой коры. Петляя между пнями, двинулись мимо пепелища к ближайшему развалу бревен. Не знали, откуда ждать угрозы, но предполагали, что она могла появиться с любой стороны. Едва приблизились к развалу, как девушка первая уловила слабое собачье визжание, хлопки и странное шипение. Вскинула руку, заставляя всех прислушаться. Шум раздавался с обратной стороны бревенчатой горы. Кинулись вокруг. За бревнами наткнулись на ошеломившую их картину. В траве высоко подпрыгивала какая-то безобразная скользкая тварь на длинных, сильных ногах, с круглой ушастой головой, кривым клювом, и большим щупальцем с длинным, острым когтем на конце, торчащим из центра груди. Тварь размахивала щупальцем, пытаясь пригвоздить когтем собаку, которая беспомощно огрызалась и старательно укрывалась под бревнами. Никто не ожидал увидеть такое. Девушка брезгливо вздрогнула, будто дотронулась рукой до твари, и, пересиливая внезапный озноб, ощущая дрожь в коленях, на ломких ногах по инерции продолжала двигаться вперед. В нос ударил едкий запах застоялой болотной сырости, выпущенный тварью навстречу людям. От резкого запаха Катюха мученически покривилась, но это не остановило ее. Клубы запаха окутали всех, лица парней гадливо сморщились. Сжимая скулы, они с ходу – не пасовать же перед тварью, – с палками наперевес кинулись, как в болотную хлябь, на выручку псу. Тварь угрожающе зашипела, подпрыгнула, высоко поднимая щупальцу с когтем, и вдруг метнулась по вырубке прочь, за дальнее, не тронутое драконом строение. Бег был настолько стремительным, что о преследовании не могло быть речи. Тварь исчезла со свистом, как росчерк молнии, унося с собой болотный запах. Люди склонились над бревнами, из-под которых доносилось жалобное скуление окровавленного пса. Катюха узнала Александра. Раны по всему телу, но голова цела. В общем-то, повезло ему, не появись сейчас они, его ждала участь тех собак, чьи тела лежали трупами.

– Александр, – девушка присела и просунула между бревнами тонкую руку, – вылезай, тварь убежала. Откуда она появилась? Я представить не могла такую. Не бойся, больше не тронет тебя. – Однако Александр, по всему видно, не собирался вылезать, дрожал боками, слабо повизгивал, хотел о чем-то предупредить: раскрывал пасть, вытягивал шею, тыкался в щели испуганной мордой, заглядывал в глаза Катюхе. Но та ничего не понимала, лишь по-прежнему твердила слова утешения. – Все прошло, все прошло, Александр. Все будет хорошо. – она стала привставать, пес зубами вцепился в ее топ, не отпускал. Девушка снова не постигала поведения собаки. – Отпусти, Александр, порвешь топ. Я знаю, ты напуган. Но успокойся. Тебе больше нечего бояться, все обошлось. Жаль, что ты ничего не можешь рассказать. Дождемся ночи. Хватит дрожать. Все спокойно.

В этот миг воздух над головой разорвало на мелкие частицы, людей оглушил истошный петушиный крик, высокий, длинный, многоголосый. Воздух будто посыпался сверху, окатывая осколками хрупкого хрусталя. Затем по вырубке разнеслось свиное хрюканье. Это показалось невероятным. Глаза людей заметались в поисках источника шума. Круглое лицо Раппопета удлинилось. Лугатик часто захлопал длинными ресницами. Малкин вытянул шею и на секунду остановил дыхание. Катюха изумленно выпрямилась, Александр опять задрожал, из последних сил забился дальше под бревна. Из-за