Конечно, созыв парламента официально широко приветствовался как результат благородного решения молодого правителя. Однако на самом деле он был созван лишь после того, как правительство пошло на уступки и на то, чтобы занять от него зависимое положение. Оно начало также торговать национальными интересами в качестве платы за одобрение бюджета и стало иметь дело с партийными лидерами, которым внутренняя сплоченность империи была не только безразлична, но и нежелательна. Причем заграница взирала на все это с большой благосклонностью.

При этом граф Клам-Мартиник не стал в парламенте хозяином положения, не смог преодолеть имевшиеся трудности и вскоре тоже подал в отставку. Его преемник Эрнст Зайдлер фон Фойхтенегг первоначально должен был сформировать только переходное правительство, но затем остался на своем посту. Такое в условиях недостатка энергии и отсутствия целеустремленности, несомненно, являлось прогрессом.

В мае 1917 года в отставку ушел последний самостоятельный политический деятель – премьер-министр Венгрии граф Иштван Тиса. В начале своего правления молодой император возлагал на дружбу с венграми большие надежды. Карл 1 видел в земле короны Святого Стефана[64]надежный оплот в борьбе с набиравшим силу социализмом и опору династии Габсбургов. Исходя из этого, а также из того, что церемонию коронации надлежало осуществить в течение шести месяцев после занятия трона, он в спешном порядке решил провести ее также в Будапеште, что и было организовано в декабре 1916 года. На эту церемонию пригласили и меня.

При этом император Карл I пожелал, чтобы церемонию провел не граф Тиса, а эрцгерцог Йозеф Фердинанд Австрийский. Тиса был кальвинистом и слыл человеком хотя и не любившим подчиняться, но достаточно гибким. Тем не менее граф поступил опрометчиво, проигнорировав это пожелание, и молодой представитель династии Габсбургов с большой неохотой принял корону непосредственно из его РУК.

Затем граф Тиса продолжил нагнетать к себе неприязнь императора. Он мыслил слишком независимо и в результате стал таким же неугодным, как и фон Гетцендорф. Оппозиция в Венгрии знала это и на аудиенции у кайзера заявила о желании страны создать министерство по делам скученного проживания граждан и расширить избирательное право. В ходе этой аудиенции между Тисой и оппозицией произошел нелицеприятный спор, где он рассуждал о «системе распространяемой полулжи», наполнившей и данную аудиенцию. Его же оппоненты ловко втянули в дебаты короля, настроив монарха против премьер-министра. В результате предложенный графом Тисой проект избирательного права одобрения у короля не нашел, и тогда граф подал в отставку. Причем в своей прощальной речи он ясно дал понять, что отказ от принятия поправки в избирательном праве в разгар войны является всего лишь партийным маневром, направленным против него лично.

Не подлежит сомнению, что венгерский шовинизм щедро подпитывался за счет средств, поступавших из австрийской части империи. И он набирал силу, так как ему была присуща большая энергия. В таких условиях отставка графа Тисы была бы вполне объяснима, если бы она преследовала конкретную цель – напомнить Венгрии о ее долге перед общим делом, устранить главного лидера сопротивления и тем самым сделать возможным решение многих наболевших вопросов, в том числе и южнославянского. Но этого не произошло, потому что Венгрия осталась такой же, какой она была при Тисе.

В течение относительно короткого времени из окружения императора и руководящих постов люди, обладавшие действительно самостоятельным мышлением, были удалены. В результате за исключением графа Чернина императора стали окружать сотрудники и помощники, которые, не стесняясь, лгали ему по всем интересовавшим его вопросам. Игнорируя ответственных министров, он общался с множеством людей, чьи советы еще больше запутывали и без того непонятную картину.

Граф Чернин тоже не являлся целеустремленным человеком, хотя многим он таковым и казался. Для этого он был слишком нервным и беспокойным по своей натуре. Однако я считаю, что у него все же имелись задатки настоящего государственного деятеля. Тем не менее Чернину не хватало сил, чтобы претворить свои идеи в жизнь. К тому же его манера перескакивать с одного на другое и попытки экспериментировать со всеми вариантами решения задач привели к тому, что его стали считать ненадежным. Конечно, может быть, я и преувеличиваю, но мне все же кажется, что граф Чернин в поисках путей выхода из создавшейся тогда ситуации и достижения мира не особо высоко ценил отношения с союзной Австро-Венгрии Германской империей. А это не исключало возможности того, что в решающий момент он мог пойти и по особому пути. При этом его амбиции сводились к тому, чтобы перевести политическое руководство в Вену, а главное, чтобы сыграть роль первой скрипки в вопросе о мире. И в этом смысле он определенно был подходящим человеком для императора Карла I.

Между императорами Карлом I и Вильгельмом II прошло множество разнообразных встреч. При этом было совершенно очевидно, что германский кайзер оказывал на своего партнера сильное воздействие. Император Карл I в его присутствии свои взгляды озвучивать не решался, предпочитал не высовываться и, похоже, соглашался с немецким мнением даже тогда, когда оно с его собственным полностью не совпадало. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на поверку данные встречи особых результатов не приносили.

В апреле 1917 года в Гамбурге предполагалось провести очередную такую встречу, на которую императора Карла I должны были сопровождать граф Чернин и генерал Арц фон Штрауссенбург. О непосредственных целях этой поездки мне ничего узнать не удалось. Поэтому на запросы Верховного командования я лишь отвечал, что предположительно речь на переговорах пойдет о возможностях достижения мира, поскольку мне стало известно о посещении императора Карла I братом императрицы Циты принцем Сикстом Бурбон-Пармским, служившим в то время в бельгийских вооруженных силах. Его на автомобиле доставили в Вену из города Фельдкирх.

В этой связи поползли слухи о том, что перед принцем была поставлена задача добиться в ходе бесед с президентом Франции господином Раймоном Пуанкаре согласия на начало мирных переговоров. Я доложил об этом в Верховное командование с припиской, что доказательств такого не имею. Сегодня же мне точно известно, что граф Чернин был извещен об этих визитах и что они действительно преследовали цель договориться с Антантой. Причем инициатором здесь выступила мать императрицы. Тогда же на свет появилось и знаменитое «послание кайзера», о котором будет сказано позже.

Во время поездки в Гамбург император Карл I вызвал к себе генерала Арца фон Штрауссенбурга и сообщил ему о цели их путешествия, которая действительно заключалась в новых предложениях по заключению мира. В связи с